Около четырёх часов вечера в кабинет аналитиков ввалился красный как рак Этан Лебронн. Буркнув с порога приветствие, он сразу взял быка за рога:
– Показывайте, где тут ваши “дефекты”! – последнее слово он выплюнул, словно слизня. – Чёрт знает что творится!
Рун недолюбливал Лебронна – слишком уж тот был отталкивающий человек – а потому не стал спрашивать, что он имел в виду под “чёрт знает что”. Молча открыл нужный файл и вывел его в смотровую.
– Вот, – он указал на интересующее физика место.
Тот, прочитав сообщение, насупился ещё сильнее. Как будто видел снимок впервые, хотя наверняка уже успел посмотреть его на своей рабочей станции.
– Увеличьте этот сегмент, – потребовал Лебронн. – Да не этот! Выше который.
Этингер, стиснув зубы, повиновался. Указанный кубический сегмент промасштабировался и занял всю смотровую. В фокус попала часть информационной доски с сообщением о Сириусе-1.
– По-моему, ничего необычного, – сказал Рэми, стоящий позади.
– Не могли бы вы не мешать? – бросил физик. – Я и сам вижу, что тут всё нормально. Для того, чтобы что-то понять, нужно сосредоточиться, а вы мне мешаете. Спасибо. Рун, увеличьте соседний сегмент, тот что справа.
Картинка переместилась в указанном направлении. Теперь они смотрели на другую часть сообщения. Лебронн задумчиво покусывал верхнюю губу.
– Когда будет повторный снимок? – спросил историк, воспользовавшись паузой.
– Уже готовится. Давайте-ка ещё вправо сместимся.
В фокус попал край экрана, где сообщение обрывалось. И тут Рун заметил кое-что странное: пластик на торце информационной доски будто очень мелко пузырился или отслаивался, но ни то, ни другое было не свойственно этому материалу. Этингер увеличил масштаб до максимума.
В непосредственной близости от поверхности доски словно замерли тысячи крохотных линз, искажающих перспективу, из-за чего пластик и выглядел “пузырящимся”.
– А вот это уже ненормально, – сказал историк, инстинктивно придвигаясь к смотровому окну. – Что это?
– Похоже, диффузия, – сказал Лебронн, скрестив руки на груди. – Разнородное антивещество смешивается. Странно. Чушь какая-то...
– И что это означает? – подал голос Рэми.