Это сработало. Правда, не так, как я думал.
Явор не взвился пламенем, не начал метать молнии – хотя именно это, если верить священным текстам, умел делать лучше всего – казалось, даже не разозлился. Но нечто неуловимое изменилось в облике Бога-отца, словно все его черты заострились и потеряли совершенство в один миг. Он заговорил, но голос его не был ни гневным, ни разочарованным. В нём так и звучало: «как же мне надоел этот упёртый смертный».
– Каждый думает, что знает, что такое бог, – его слова падали непривычно тяжело и нескладно, точно булыжники. – Тысячи лет люди об этом судачат. И ты мне пытаешься рассказать что-то новое? Я знаю, что я. Необходимость, вот что. В первую очередь для самих людей. Потому что им страшно, они боятся не только того, что угрожает им извне, но и самих себя. Смерти боятся, в конце концов. Им страшно представить, что они ничем не ограничены. А ещё надежда – как же человеку жить без надежды? А как жить без отдушины? Кого обвинять во всех своих неурядицах, неужто себя самого? И вот, они придумали меня.
Явор снова начал прохаживаться – неспешно, как будто даже устало. Я наблюдал за ним исподлобья.
– И жизнь сразу стала налаживаться, – продолжил бог. – Идея высшего существа-создателя решила сразу все эти проблемы. Главное ведь верить покрепче, чтобы вера была сильнее страха. А идея-то простая, почти каждому доступна. А потом предприимчивые ещё немного додумали её и сказали: если достойно снесём тернистый земной путь, будет нам всем счастье. Да такое, что земные блага и рядом не стояли. И всё. С тех пор нет у человечества проблем со смертностью, нищетой, голодом – вообще никаких проблем нет. Есть только недостаток веры.
В возникшей вдруг паузе моё замешательство звучало слишком громко. Я не хотел, чтобы Явор заметил его, поэтому старательно сохранял презрительное выражение лица. Но на самом деле услышать подобное откровение не ожидал. По крайней мере, не от самого Бога-отца.
– Беда только в том, – вздохнул Явор, глядя себе под ноги, – что далеко не всем людям это помогло стать праведнее. Точнее, помогло только тем, кто не воспринял божественную идею буквально. Большинство же довольствуется тем, что создаёт видимость праведности. То есть ничего, в общем-то, и не изменилось. Но с другой стороны – представь, что богов нет. Пропал божественный громоотвод. Куда люди будут девать свою душевную энергию, которую сейчас вкладывают в молитвы? Как будут поступать глупцы, которые не страшатся ада? Мир захлебнётся в возвратах. Это можно расценивать как логичное следствие, а можно как кару за безбожие, без разницы. Итог один. Я, как ты можешь догадаться, не просил, чтобы меня создавали. Но теперь без меня уже никак. На мне держится слишком многое. И в моих же интересах сохранять равновесие, потому что не станет человечества – не станет и меня. Да, Нирион – только один мир из многих, но… поверь, если Грогган и его хозяин добьются своего, погибнут все. Даже боги.