— А я и не собираюсь. К тому же, к своему качеству хитрости можешь смело добавить еще несколько. Например…
— Все, моему терпению пришел конец. Жан, иди сюда.
В ответ на ее призыв никто не откликнулся, только где-то наверху послышалась едва уловимая возня, затихшая раньше, чем смолкло эхо.
— Я вижу, ты так и не понял, во что влип. Ну, ничего, сейчас мы твой гонор поубавим, заблеешь, как ягненок. Куда ты там делся, черт тебя побери? Жан!
Дверь отворилась, но на пороге стоял не Жан, а один из близнецов, который, судя по качающемуся силуэту, еле стоял на ногах. Мелен обратилась к нему по-французски и после невразумительного ответа выдала такую тираду, которую можно было понять даже без перевода.
— Вот пьянь, — выкрикнула она вслед исчезнувшему из вида близнецу.
— Тебе не идет браниться. Когда ты ругаешься, вся твоя красота…
— Хва-тит, — произнесла она по слогам. — Твои уловки здесь не пройдут. Неужели ты до сих пор этого не понял? И выкинь из головы иллюзию, что между нами были какие-то чувства, потому что к тебе, кроме отвращения, я не испытываю ничего. Ты меня интересовал только как объект работы…
— Можешь в этом меня дальше не убеждать, ведь к тебе я испытываю примерно то же самое, хотя, ненависти, может, чуть меньше. Ну, а что касается других «чувств», то, боюсь, у меня просто не хватило бы силы воли полюбить такую стерву, как ты.
— Да? А на эту дурочку из госпиталя силы воли, значит, хватило? Ну ничего, мы не дадим ей стать женой военного летчика. Овдовим еще до замужества. Что замолчал? Удивлен, что нам так много известно? Все время нахождения в госпитале мы за тобой внимательно следили.
Сделав короткую паузу и воспользовавшись его замешательством, она продолжила свой допрос.
— Скажи, кому ты про нас сообщил, и я обещаю, что все закончится безболезненно.
Фраза «безболезненно», мягко сказанная Мелен, вызвала в сознании Карла образ пыточной камеры, от чего его даже слегка передернуло.
— О чем? Я никому ничего не говорил.
— Ты надо мной, что, издеваешься? Или думаешь, я такая доверчивая дура, что поверю этой дешевой игре в невинность и наигранному изумлению? Если хочешь знать, ты сам подписал себе смертный приговор. Вызывая тебя на встречу, я совершенно не собиралась делать всего этого, — она обвела взглядом погреб.
— Ты сам во всем виноват. Неужели ты надеешься, что я поверю в амнезию после того, что ты выдал вчера в баре?
— И что же такого я там выдал?
— Один вопрос об Этьене стоит того, чтобы отдать тебя в руки Жана. Как ты о нем можешь помнить, если у тебя амнезия?
— Но я все могу объяснить.