2 августа 1943 г.
Киль. Германия
— Черт, что они за машины делают? — в который раз выругался морской офицер в чине капитан-лейтенанта, сидящий за рулем. Коробка передач с диким скрежетом протестовала каждый раз, когда он пытался изменить скорость.
Карл о нем почти ничего не знал, кроме того, что звали его Пауль Шлибен и что он возвращался из отпуска на службу в Шербур, где сейчас в доке стоял его эсминец.
— Не огорчайся, старина, воюют они еще хуже, чем машины делают. Так что благодари господа, что тебе в трофей достался их автомобиль, а не подчиненные из какой-нибудь там Флоренции или Венеции.
А это отозвался его второй попутчик — Гюнтер Кляйн. Прошу любить и жаловать. Впрочем, любить его было довольно трудно, можно было только жаловать. И дело даже не в том, что из-за изуродованного осколками лица на него страшно было смотреть, а скорее, из-за характера, который был столь необуздан и резок, что лицо становилось лишь неотъемлемым дополнением «приятного образа». Именно ему-то Карл и обязан был тем, что возвращался в полк на машине, а не в переполненном железнодорожном эшелоне.
Когда-то в далеком прошлом, когда Гюнтер учился в школе, они с Паулем были друзьями. Сейчас, смотря на него, трудно было поверить, что он когда-то посещал это заведение, но, тем не менее, это было именно так. Вчера они совершенно случайно встретились и, к своему изумлению, узнали, что теперь оба будут служить в одном городе.
Вообще-то Гюнтер был на редкость удивительной личностью. Карлу до сих пор было непонятно, как они вместе могли сойтись. Ведь в быту тот был просто невыносим, а когда выпивал и вовсе терял над собой контроль, становясь невменяемым. К тому же до недавнего времени он воевал с партизанами в лесах Белоруссии, а что там творилось сейчас, Карл знал как никто другой. Но, по воле судьбы, в палате, кроме них двоих, жили еще два румына, которых Гюнтер вообще за людей не считал, и напыщенный венгерский полковник, мнение о котором у него было ничуть не лучше, чем о первых двух «сожителях». Исходя из всего перечисленного, можно было сделать вывод, что «дружить» ему, как говорится, было не с кем. Поэтому за две с половиной недели общения в Карле он нашел неплохого собеседника, а главное, слушателя того, что пережил за последние три года войны.
— А у тебя-то они были?
— Кто? А ты об этом. Нет, бог миловал, но под Москвой они так драпали, что обгоняли наши танки на марше.