— Ладно, пошли, любитель периодической печати. Пока мы еще кого-нибудь не встретили.
Одевая на ходу кожаные куртки на меху, они вышли на улицу. Погода была не ахти какая. Небо до самого горизонта затянуло серыми осенними облаками, а моросящий мелкий дождь освежал кожу своей обжигающей влагой.
— Хоть одну ночь без тревоги поспим.
— Да, хорошая погодка, почаще бы так. Особенно, когда я в дежурной смене, а не в наряде по кухне.
— А ты Пиноккио помолись, может он тебе и поможет.
— Скажешь тоже, он ведь деревянный.
Поддавая друг другу дружеских тумаков, они выбежали из лабиринта небольших одноэтажных боксов на аллею, затянутую маскировочной сеткой, и, к своему удивлению, обнаружили, что общий людской поток идет совершенно не в том направлении, в котором предполагалось. А именно не к столовой, а от нее.
— Мы или опоздали на ужин, или моя стряпня им здорово не понравилась!?
— Сейчас все узнаем.
В толпе мелькнула бородатая физиономия Клауса, и, не мешкая ни секунды, они стали пробираться ему навстречу.
— Чего это вы здесь резвитесь, как два горных барана? Опять чего-то не поделили?
— Нет, как раз делим. Ты лучше, всезнающий брат наш, поведай, куда это все так торопятся, даже не отведав моей высоко эстетичной кулинарии. На кухне, что, обнаружили палочку стафилококка?
— Все гораздо хуже. У второго КП стоит наше новое чудо техники — танк «Пантера». Вот все на него и бегут посмотреть. Слышали? Говорят, они на Курском выступе произвели большой фурор.
— «Да, да. Слышали, слышали, и не только мы. Так драпают ваши „Пантеры“, что до сих пор остановиться не могут», — тут же про себя парировал Карл.
— Ну что? Пойдем, посмотрим на эту чудо-кошку?
— А как же ужин?
— Ну его к черту. Мы с тобой сегодня вкусно поужинаем в другом месте, а заодно и мягкого французского вина отведаем.
— Ладно, вы тут сами дальше фантазируйте, а мне на службу пора, — махнув на прощанье рукой, Клаус быстро растворился в людском потоке.
— Ты, что, в наряде переутомился сверх нормы, что у тебя такие навязчивые идеи?
— Вот нахал, я для него суечусь тут, а он вместо благодарности еще и хамит!
— Неужели? И в чем, позволь узнать, это выражено?
— Помнишь мой недавний разговор с Бренеке?
— Дальше можешь не продолжать. Ты опять втянул меня в какую-то гадость?
— Вовсе нет. Просто он меня слезно умолял выполнить одно поручение. И в конце концов, я решил согласиться.
— И меня за одно приработал?
— В некоторой степени. Но ты меня еще сам за это благодарить будешь.
— С какой это стати?
— Этот засранец Бренеке решил испортить мне настроение, послав сопровождающим почты на станцию. Но один я с этим заданием справиться не могу. Мне нужен был помощник. Машины-то две. И угадай, кого я назвал?