— Ты меня вообще слушаешь? Какая муха тебя укусила?
Ответа опять не последовало. Карл с какой-то отрешенностью продолжал дорисовывать кисточку хвоста чертенка, который сейчас во всю хозяйничал в его голове, не давая забыть лица тех, кто через каких-то пару часов «станет историей».
Во время завтрака все они были в приподнятом настроении. Шутили, смеялись, даже не подозревая, что их ждет впереди. А он почему-то боялся смотреть им в глаза. Как будто, как только это сделает, тут же провалится в ад.
— К нам, кажется, гости. Что-то у меня плохое предчувствие. — Продолжал «сам с собой» беседовать Хельмут.
Плохое предчувствие и вправду его не подвело. Посыльный, которого он заприметил еще издали, со всех ног несся в сторону столовой. И вскоре с шумом отворив дверь, ворвался в помещение.
— Чего тебе надо? — не дал ему даже опомниться Хельмут.
Зная крутой нрав оберлейтенанта, тот моментально вытянулся по струнке, принявшись докладывать.
— Разрешите обратиться?
— Валяй, — небрежно кинул он, оседлав стул.
— Вас вызывает к себе оберст Кюстер. Он в центральном ангаре на инструктаже.
— А что он от меня хочет?
— Не могу знать, но, по-моему, там кому-то стало плохо.
— Вот сволочь, — непроизвольно вырвалось у Карла.
Теперь все встало на свои места. Последние двое суток он только и думал что о сегодняшнем дне, путаясь в догадках и предполагая разные пути развития. Но такой вариант он почему-то совершенно не предусмотрел — «Почему Хельмут, а не „молодняк“? Неужели вместо этой сволочи Отто на верную смерть должен идти именно он?»
— Ты чего?
— Да вот, — Карл, пытаясь скрыть истинную причину своего поведения, поднял вверх карандаш. — Сломался.
— Вас, кстати, он тоже вызывает, — на этот раз обернувшись к Карлу, произнес посыльный.
— Меня?
— Да, вас.
— Ну, Карл, раз и тебя вызывают, то дела действительно плохи.
— Поднявшись со стула, Хельмут направился к вешалке. — Пошли, пока они без нас не улетели.
* * *
Госпиталь № 56/358.
Кто-то негромко постучал в дверь кабинета доктора Коха, и после дежурного «войдите» дверь отворилась. На пороге стояла Хильда. Она была, как всегда, безукоризненна, представляя собой образцовый пример того, какой должна быть молодежь в трудные для страны годы.
За ее спиной стоял невысокий плотный мужчина в форме полковника медслужбы, с глубокими морщинами на лице и почти белоснежными, седыми волосами. На вид ему можно было дать чуть больше шестидесяти. Доктор Кох сразу узнал в нем своего коллегу доктора Лансена, с которым был знаком не один десяток лет, искренне считая своим другом.