С каждым новым мгновением расстояние между ними катастрофически сокращалось, и уже можно было отчетливо разглядеть небольшую эмблему, расположенную чуть ниже кабины пилота. На ней белокурая, длинноногая красотка в открытом купальнике, оседлав огромную бомбу, неслась с бешеной скоростью по направлению к земле. И теперь уже не только на изображении, но и вместе с «холстом», на котором была изображена.
— Майк, лево выше.
Оба пилота, потянув штурвал на себя, начали уводить самолет от столкновения. Но машина с полной боевой нагрузкой тяжело слушалась руля, отчего приближающаяся катастрофа казалось неизбежной.
— Командир, мы сейчас в него въедем.
Подбитый самолет продолжал вращение вокруг оси, пока его единственное правое крыло не застыло под углом девяносто градусов. Только сейчас все поняли, что столкновения не будет — машины разошлись в каком-то метре друг от друга.
— Экипаж, всем осмотреться, — по внутренней связи дал команду командир.
Первую атаку экипаж выдержал, но это было только начало.
— Сэр, сэр. Я попал в него. Он дымит. Получи за «Оклахому».
— У-у-ух, — разнесся радостный вопль всего экипажа.
— Сэр, мы уделали одного фрица, — крепко прижимая к горлу ларингофон, закричал стрелок-радист, у которого из верхней вращающейся башни был лучший обзор всего происходящего. — Даже мокрого места не осталось.
— Радист, передай «Браво 8», что я принял командование. Направление группы 1-4-0.
— Вас понял.
— Сэр, еще два «бандита» заходят на десять часов.
Задрав голову в указанном направлении, командир увидел, как на них по длинной глиссаде мчится пара мессершмидтов. Еще через мгновение сначала первый, а за ним сразу же и второй, открыли ураганный огонь из всего имеющегося оружия. Сверкающие трассы запестрили впереди левого крыла, и вскоре очередь достигла третьего двигателя, выбив из него большой огненный факел, от которого содрогнулся весь самолет.
— Командир, третий горит.
— Вижу. Отрубай его к чертям собачим. Всем осмотреться.
— Сэр, Тодэский ранен, — раздался чей-то взволнованный возглас.
— Что с ним?
— Плечо задело.
— Еще раненые есть?
В ответ послышалось лишь монотонное гудение трех оставшихся двигателей.
— Хоть это радует. Все целы.
— Капитан, — опять обратился второй пилот, — в четвертом падает давление масла.
Все левое крыло производило удручающее впечатление. Из покореженного третьего двигателя сочилась густая, черная гарь, сильно закоптившая после того, как в двигатель прекратилась подача топлива, и погасло пламя. Дальний же четвертый двигатель тоже начал постепенно выходить из строя, все интенсивней меняя тональность звука и грозя в скором времени закоптить, как заводская труба.