— Ловко вы с ним, как настоящий немец, — наконец нарушил молчание Медынцев. — Я бы так не смог.
— Мастерство не пропьёшь, — неопределённо хмыкнул я.
Через десяток километров майор остановил машину, чтобы залить в бак бензин из канистры. Заодно устроили и перекус, уговорив на двоих по паре яиц, полкурицы, несколько перьев лука, по куску хлеба и бутыль молока. С молоком решили разобраться сразу, чтобы не прокисло.
— А что, нормальный вариант, будем заезжать в деревни, требовать еду и ночлег, — впервые за долгое время улыбнулся Медынцев. — Так до линии фронта и дотянем.
— Не стыдно отнимать еду у населения? — поддел я его.
— Ну, тут такое население… Сами видели, как перед немцами стелятся.
— А тогда на хуторе были другого мнения.
— Да хватит уже, Ефим Николаевич. Кто старое помянет…
— … тому глаз вон, — закончил я за него, тоже улыбнувшись. — Ладно, трогаемся.
Переночевать мы решили в небольшом городке Изяслав, куда въехали ближе к вечеру, напоминая сами себе участников автопробега во главе с «Антилопой-Гну». И уже на въезде мы встретили вытянувшего руку в нацистском приветствии полицая. Мда, а им, оказывается, даже форму специальную выдают, а не просто белая повязка на рукаве. Ремни с орластыми пряжками, тот же орёл на маленькой кокарде, пилотка, погончики… Устроив небольшой допрос с коверканием русских слов, выяснили, что мордатый тип является представителем украинской вспомогательной полиции, а в населённом пункте имеется полицейская управа.
— Управа в центрi, прямо цiїю вулицею идьте, як раз до неи виидете, — махнул рукой полицай.
Почему бы и нет? Пусть местные немецкие прихвостни решают, как лучше разместить и накормить незваных гостей. Пока парковались возле управы, мне Медынцев на немецком ввиду присутствия поблизости посторонних сказал, что хорошо бы напоследок эту управу разнести парой гранат. На что я ему так же на языке Гёте заметил, мол, гранат у нас нет, но мысль мне понравилась, надо её обдумать.
Майор остался при машине, я же собрался было твёрдой поступью проследовать в кабинет местного начальника, но тот сам выкатился наружу и тоже вскинул руку с вытянутой ладонью.
— Хайль Гитлер!
— Хайль.
— Гузик, Василий Семёнович, начальник управы, — почти на чистом русском, лишь с лёгким акцентом представился низкорослый, небритый тип с противной рожей.
— Я есть рад это слышать. Ми с мой денщик ехать в Ровно, нам нужен спать и есть.
— А, переночевать хотите? Да Бога ради! Всё устроим, не волнуйтесь… Маша!
На пороге появилась улыбающаяся и довольно симпатичная женщина средних лет.