Пробираясь с фонарями по лесу, они обнаружили Свин, стоявший неподалеку от того места, где был брошен «мустанг» Ноа. От машины к деревьям вело несколько следов, как будто Адам не мог решить, где же именно ему лучше войти в лес.
При виде «Камаро» и без того мрачное лицо Ганси совсем окаменело. Не говоря друг другу ни слова, они пересекли границу леса.
На опушке ощущение чьего-то присутствия, ощущение возможности чего-то резко усилилось. Плечом к плечу они вошли под деревья и в следующий миг обнаружили, что их окружает дивный предвечерний свет.
Хотя Блю настроилась на встречу с волшебством, у нее все же перехватило дыхание.
— Что себе думает Адам? — пробормотал, ни к кому не обращаясь, Ганси. — Как ты можешь?.. — Он не договорил, утратив на полуслове интерес к собственному вопросу.
Появившийся перед ними «мустанг» Ноа в неземном золотом сиянии казался еще более сюрреалистическим, чем в тот раз, когда они нашли его. Солнечные стрелы пробивались сквозь лиственный полог и лежали пятнами на крыше, густо облепленной пыльцой.
Блю, остановившись перед машиной спереди, помахала спутникам рукой. Они подошли к ней и тоже уставились на лобовое стекло. За время, прошедшее с тех пор, как они побывали здесь в первый раз, кто-то написал на пыльном стекле одно слово. Оно сообщало округлыми рукописными буквами: «УБИТ».
— Ноа! — обратилась Блю к пустому воздуху — хотя он и не казался таким уж пустым. — Ноа, ты здесь, с нами? Это ты написал?
— О! — сказал Ганси.
Это был слабый невыразительный звук, но Блю и Ронан, не спрашивая, что Ганси имел в виду, посмотрели туда же, куда и он — на боковое водительское стекло. А там невидимый палец изображал другую надпись. И пусть Блю знала, что первое слово на стекле должен был написать не кто иной, как Ноа, она представила себе, как он делал это в телесном облике, которого сейчас не имел. Куда труднее было смотреть на буквы, возникающие сами по себе. И сейчас перед ее мысленным взором стоял Ноа с темными дырами вместо глаз, с проломленной вдавленной скулой, имеющий не очень-то человеческий облик. Даже в теплом послеполуденном лесу ее пробрала дрожь.
«Это Ноа, — подумала она. — Потягивает из меня энергию. А я это чувствую».
Слово на стекле появилось целиком.
«УБИТ»
А невидимый палец продолжал писать. Между «Т» и новым словом не хватило места, и второе слово частично залезло на первое.
«УБИТ»
И снова, снова, снова поверх прежних надписей:
«УБИТ»
«УБИТ»
«УБИТ»
Это продолжалось до тех пор, пока стекло водительской двери не оказалось совершенно чистым, почти полностью вытертым невидимым пальцем, начертившим на нем столько слов, что уже ни одно из них нельзя было прочесть. Пока оно не сделалось просто стеклом брошенного в лесу автомобиля с воспоминанием о бургере на переднем сиденье.