Ганси достал тюбик с клеем, несколько кусков картона и принялся сооружать крышу, слушая, как Малори восторженно рассказывал о дожде. Немного погодя он спросил:
— Не говорится ли в вашем тексте что-нибудь о том, как пробуждать эти силовые линии? Если можно разбудить Глендура, то, значит, линии тоже можно оживить, да?
— В этом-то все и дело.
— Но все это означает, что для пробуждения Глендура потребуется сделать открытие. Ведь люди постоянно ходят по силовым линиям.
— О, нет, мистер Ганси, вот тут-то вы заблуждаетесь. Дороги духа лежат под землей. Даже если они не всегда находились там, то сейчас их покрывает не один метр накопившейся за века почвы, — возразил Малори. — На самом деле к ним сотни лет никто не прикасался. И мы с вами тоже не ходим по этим линиям. Мы просто следуем за их эхом.
Ганси вспомнил, как во время их с Адамом поисков линий те без всяких видимых причин то исчезали, то вновь появлялись. Гипотеза Малори казалась правдоподобной, и, откровенно говоря, именно она-то и требовалась Ганси. Больше всего ему хотелось погрузиться в книги, чтобы отыскать там факты, подкрепляющие новую идею, — и черт с ним, с учебным днем. Он почувствовал довольно редкий у него приступ сожаления, что он еще не взрослый, что он прикован к Эглайонби; возможно, именно такое ощущение все время мучило Ронана.
— Понятно. Значит, полезем под землю. Может быть, в пещеры?
— О, в пещерах очень опасно, — сразу ответил Малори. — Знаете, как много народу гибнет там каждый год?
Ганси ответил, что понятия не имеет.
— Тысячи, — заверил его Малори. — Это все равно, что кладбища слонов. Гораздо лучше находиться на поверхности земли. Спелеология намного опаснее мотогонок. Нет, этот источник был посвящен ритуалу, который должен с поверхности пробудить силовые линии, сделать так, чтобы они узнали о вашем присутствии. Вы как бы символически возлагаете руки на энергию прямо здесь, в Марианне.
— Генриетте.
— Это в Техасе?
Всякий раз, когда Ганси говорил с британцами об Америке, они всегда полагали, что он имеет в виду Техас.
— В Вирджинии, — ответил он.
— Ну, конечно, — с готовностью согласился Малори. — Только представьте, насколько легче было бы идти по призрачной дороге, ведущей к Глендуру, если бы она не шептала, а громко заявляла о себе. Остается отыскать ее, исполнить ритуал и идти по ней к вашему королю.
Малори сказал это так, будто говорил о чем-то, однозначно предначертанном судьбой.
Идти по ней к вашему королю.
Ганси закрыл глаза, чтобы немного утихло внезапно начавшееся сердцебиение. Он видел перед собою покоящегося в сером полумраке короля — руки сложены на груди, справа лежит меч, слева стоит чаша. Эта неподвижная фигура была крайне необходима Ганси, но почему — он не мог не то что сформулировать, но даже понять для себя. Это было нечто значимое, большое, великое. Нечто, не поддающееся оценке. Нечто такое, что следовало заслужить.