— Потому что тогда он в самом деле убьет меня.
— Не понимаю.
— У него есть пушка, — сказал Адам.
— Христос… — воскликнул Ганси.
Положив ладонь на голову щенка — собака буквально обезумела от счастья, — Адам выглянул из-под навеса и посмотрел на грунтовую дорогу. Он не сказал Ганси, что высматривал там.
— Адам, решайся, — сказал Ганси. — Ну, прошу тебя. У нас все получится.
Адам смотрел в сторону; между его насупленными бровями пролегла морщинка. Он смотрел не на спаренные домики на колесах, загораживавшие передний план, а мимо них, на бесконечную равнину с кочками жухлой травы. Сколько всего влачило здесь существование, не зная настоящей жизни.
— Это значит, что я так никогда и не стану сам себе хозяином, — сказал он. — Если я позволю тебе поддерживать меня, значит, стану твоим. Сейчас я принадлежу ему, а тогда буду принадлежать тебе.
Эти слова задели Ганси куда сильнее, чем он ожидал. Бывали дни, когда поддержкой ему служила только уверенность в том, что их с Адамом дружба относится к той сфере, где деньги не имеют значения. Все, что утверждало обратное, причиняло Ганси куда более сильную боль, чем он согласился бы признать во всеуслышание.
— Значит, вот как ты обо мне думаешь? — сказал он, тщательно подобрав слова.
— Ганси, ты же не знаешь, — ответил Адам. — Ты ничего не знаешь о деньгах, хотя и купаешься в них. Ты не понимаешь, как люди со стороны смотрят на тебя и меня. Им больше ничего знать не нужно. Они считают меня твоей обезьянкой.
Я — только мои деньги. Так считают все, даже Адам.
— Думаешь, твои планы сбудутся, если ты будешь прогуливать школу, потому что позволил отцу поколотить тебя? — нанес ответный удар Ганси. — Ты ничуть не лучше этого щенка. Ты считаешь, что заслужил это.
Адам вдруг резким движением сбросил с полки на бетонный пол жестянку с гвоздями. От грохота оба вздрогнули.
Адам, скрестив руки на груди, отвернулся от Ганси.
— Не прикидывайся умным, — сказал он. — Не приходи больше сюда и не прикидывайся, будто что-то знаешь.
Ганси сказал себе, что надо уйти. Ничего не говоря. Но все же сказал:
— Тогда и ты не прикидывайся, будто тебе есть чем гордиться.
Не успев договорить, он понял, что это несправедливо, а если даже и справедливо, то все равно неверно. Но он не жалел, что сказал это.
Он вернулся к «Камаро» и взял телефон, чтобы позвонить Ронану, но сигнал, как это часто бывало в Генриетте, напрочь исчез. Обычно Ганси в такие моменты думал, будто что-то сверхъестественное действует на энергетические поля в окрестностях города, заглушает сигнал сотовой связи и даже электрический ток.