– Теперь уж немного твое, разве нет? – скривилась Майя. – Раз уж мы немного обсудили это. Так в чем проблема? – Она говорила, как из пулемета строчила. Глаза сверкали, вооруженные молниями.
Я посмотрела прямо на нее. Черт с ним, не зарежет же она меня. Хотя…
– Хорошо, изволь – обсудим еще. У тебя украли книгу. Допустим. Украли, издали, вручили премию, теперь вот фильм хотят снимать. Видать, хорошая книга. Нет, правда, как иначе-то? Только вот почему я впервые об этой книге слышу? Не вообще, а от тебя впервые о ней слышу? Если все это – правда, как так вышло, что я ничего не знала о том, что ты пишешь? Такие вещи не за пять минут делаются, – ответила я, тоже почти плюясь словами. Я злилась и не могла точно сказать, на что именно.
– Не за пять минут, ты права. Такие вещи за пять лет делаются, если быть точной, – ответила Майя. – И с чего бы мне ее показывать тебе? Я почти никому не показывала свою рукопись, потому что, черт подери, не считала ее хорошей. Я же не Толстой, верно? Да и вообще сжечь хотела.
– То есть ты – Гоголь, – против воли хихикнула я. Майка с непониманием посмотрела на меня, а затем тоже улыбнулась – но зло, только кончиками губ. – Значит, ты хотела рукопись сжечь, а Иван Кукош ее у тебя украл?
– Примерно так.
– Из огня выдернул? А с чего ему вдруг у тебя ее красть? Я имею в виду – зачем знаменитому и популярному Ивану Кукошу влезать в такое дерьмо? У него что, денег не хватает? Книгопечатание – не самый логичный способ заработать. Тем более красть книгу у своего репетитора по английскому. Потому что, во-первых, книга может не принести тех денег, на которые ты рассчитываешь, во-вторых, репетитор по английскому может увидеть тебя в новостях, упасть в обморок, а потом побежать в полицию и к адвокатам. И ты немедленно окажешься в полной заднице, доказать авторство в наше время не так и сложно. Но он, конечно, так поиздержался, что пошел на все эти риски. Черт, актеры иногда такие тупые. Ладно, Майя, если ты говоришь, что это правда, – я тебе верю.
– Да пошла ты знаешь куда, – пробормотала она. Зло и горячо, как полыхающий в пожаре дом.
Я отшатнулась, а затем осторожно кивнула.
– И пойду – куда скажешь. – Я направилась к столу собирать вещи.
Майя меня не удерживала. Она смотрела на то, как я отключаю компьютер от телевизора, как резкое, даже строгое лицо Ивана исчезает с экрана, как захлопывается крышка ноутбука. Майя стояла там, в тени, в углу, злая, взбешенная, оскорбленная мной. Черт. Наблюдатель не участвует в событии, но он на него влияет. Меняет поведение элементарных частиц, трансформирует волны в линии, превращает воду в вино.