Наверное, все же мы почти превысили возможности этой штуки, но у меня не было другого выхода. Бить положено плотно сжатым кулаком, а не растопыренными пальцами, а на плацдарме почти нет возможности накапливать резервы, ибо он весь находится под контролем артиллерии противника, которая весьма быстро реагирует на прибытие наших резервов, устраивая артналеты и тем самым успешно противодействуя нашим усилиям нарастить на плацдарме ударную группировку. По счастью, и для артиллерийского налета и для подготовки авиационного удара требуется время, а мы, выйдя из этого облака, не мешкая, обрушимся на врага. Не получится атаковать всем сразу — будем проводить атаку волна за волной, пока не добьемся успеха. Хорошо, что в 6-м танковом полку три танковых батальона (а не два, как обычно), а это должно изрядно увеличить наши шансы на успех.
Конечно, можно было бы дождаться наступления темноты — но не факт, что противник этого ждать как раз не будет, раз уж он начал активные действия; тогда он просто сомнет остатки полка, обороняющие подступы к этому странному облаку, и на плечах отступающих ворвется на ту сторону межвременного туннеля. Да, можно было бы оттянуть все войска назад, вырыть окопы и противотанковые рвы, построить долговременные огневые точки и установить в них пушки, которые кольцом окружат это странное облако и будут расстреливать все, что высунется наружу. Но все мои инстинкты успешного командира, все те знания, которые у меня имеются, говорят о том, что тот, кто отдает инициативу противнику, вместе с ней вручает ему и победу. Упорная оборона может быть только временным состоянием, потому что пока противник таранит лбом наши оборонительные позиции, необходимо выбрать самое слабое место в его фронте и ударить в него изо всех сил.
А тут такое невозможно. Быстроходный Гейнц просил меня три дня своими действиями отвлекать противника на той стороне, а он за это время сумеет подтянуть войска. Так что даже если мы и продержимся требуемое время, то возле этого облака будет находиться не готовый к бою укрепрайон, а всего лишь уставшие и валящиеся с ног немецкие войска. В таком состоянии они станут легкой добычей вражеской моторизованной пехоты, которая, в отличие от наших солдат, не будет бить ноги в утомительных пеших переходах. (Модель имеет в виду пехоту армейских корпусов, которой Гудериан планировал заткнуть дыру вокруг портала). Так что драться до конца, а также и наступать, и обороняться все же лучше на той стороне, пожертвовав частью войск ради того, чтобы остальные хотя бы сумели сесть в так нелюбимую нами жесткую оборону. Конечно, очень жаль, что моей дивизии выпала такая жестокая участь, но я надеюсь, что мы не только вполне удачно вывернемся из этого крайне неприятного положения, но еще и покроем себя неувядаемой славой.