Тогда же и почти там же, на северной окраине хутора Кучма.
Лейтенант вермахта Карл Рикерт
Нас (то, что осталось от разведывательного батальона) спасло то, что генерал Модель, собираясь наносить удар в южном направлении, поручил остаткам нашей части несение боевого охранения и разведку на тыловых, как он считал, рубежах. Все, что мы успели сделать — это удостовериться, что ближайшие населенные пункты в северном и западном направлении заняты механизированными частями противника, причем автодорогу на север перекрывает танковая часть, имеющая на вооружении до четырех десятков тяжелых танков, с длинноствольными пушками калибра явно больше десяти сантиметров. Узнав об этом, гауптман Зоммер грязно выругался, потому что из-за необдуманных действий нашего генерала мы все оказались в крайне неприятной ситуации. Занятый войсками нашей дивизии плацдарм со всех сторон окружили местные русские войска, и с каждым часом их количество должно было только возрастать.
Отдельно он покрыл матом унтер-офицера Шульца, который вместе с пленным и его вещами убежал к русским. Он вообще был такой странный, что до конца не понимал, немец он на самом деле или русский. И хоть он был храбрый солдат и надежный боевой товарищ, я никогда до конца ему не доверял. Унтер-фельдфебель Краузе при этом добавил, что этот Шульц ненавидел только жидобольшевиков, а к русским вообще относился положительно, из-за чего у него уже были трения с некоторыми парнями из нашего взвода. Я подумал, что когда этот Шульц встретил русских, которые не являются большевиками, то тут же начал колебаться, а тот человек, которые не чувствует уверенности в правильности своих поступков, очень быстро ломается.
Но как бы то ни было, ругайся тут или не ругайся, все мы оказались поставлены в крайне неприятное положение, выхода из которого не было. В любой момент местные русские могли начать операцию по ликвидации нашего плацдарма, и мы ничего не могли с этим поделать. Ведь необходимость сбивать противника с плацдарма, пока он не успел еще закрепиться — это же азы военного искусства, которые будущие офицеры изучают еще на первом курсе пехотного училища. Быстроходный Гейнц, конечно, выслушал нашего гауптмана Зоммера, но принял совершенно не то решение, которое я назвал бы хорошим. После того, как на этой стороне соединяющего времена туннеля был сильно потрепан 394-й полк, не стоило бросать в мясорубку и остальные силы нашей дивизии, а лучше было бы изготовиться к обороне на нашей стороне.
Его (Гудериана) можно было понять, потому что, не обладая всей полнотой информации, он поддался влиянию обычных шаблонов, согласно которым мы представляем русских, только слегка скорректировав свои представления. А на самом деле все совсем не так. Эти русские остановили наше продвижение по основным направлениям на север и на юг, и теперь все подтягивают и подтягивают к плацдарму свежие силы. Я не понимал, чего они ждут после того, как у них с легкостью получилось выбить из села Красновичи наш пехотный батальон. Даже с тем, что у них здесь есть сейчас, им ничего не стоит сжать клещи — и тогда удерживающий плацдарм 394-й полк (точнее, его остатки) будет полностью уничтожен.