Там же, л. 8.].
Относительно западной части Арала Перовский писал, что хотя исследовать ее было бы весьма желательно, но “отношения наши с хивинцами таковы, что лучше отложить это до другого, более удобного времени”. По его мнению, “невозможно будет разуверить хивинцев, что отряд наш шел не в Хиву и что не воротился, устрашившись угроз их и неприязненных действий”[>73 Там же, л. 8 об.].
Поскольку экспедиция требовала больших расходов, Перовский предполагал, что с министерством просвещения их разделят министерства финансов и военное, заинтересованные в результатах экспедиции: они помогут определить на р. Сыр-Дарье “точку для основания давно предполагаемого укрепления, имеющего способствовать связям и сношениям нашим с азиатскими областями и дать торговле нашей надежную опорную точку”[>74 Там же, л. 9.].
Обосновывая необходимость задуманного предприятия, Перовский заключает: “Не говоря о разысканиях, какие могут быть сделаны по части естественных наук в местах, доселе бывших недоступными ученому свету, экспедиция может также обогатить нас сведениями, нужными для правительства, и которые могут послужить в последующем руководством при всех будущих действиях, до тех мест касающихся”[>75 Там же.]. В соответствии с запиской Перовского, заслушанной и одобренной на заседании Азиатского комитета министерства иностранных дел 11 марта 1837 г., было принято решение “делать исподволь нужные приготовления так, чтобы все было готово к марту месяцу 1838 г.”[>76 Там же, л. 9 об.]. Министру просвещения С.С. Уварову, который одновременно был президентом Академии наук, поручалось “учинить заблаговременно выбор ученых, долженствующих поступить в состав экспедиции, и снабдить их конструкциями и нужными деньгами на проезд и содержание во время экспедиции”[>77 Там же.]. Поэтому 9 апреля Уваров направил в конференцию Академии наук отношение, в котором предлагалось “ныне же заняться рассмотрением проекта сей экспедиции в ученом отношении”[>78 Там же, л. 6.].
Академия наук отнеслась к проекту очень серьезно. Для его обсуждения была назначена весьма авторитетная комиссия в составе академиков востоковеда Френа, астронома Струве, зоолога Брандта, физиков Ленца и Бонгарда. Она заседала 7 июля и 15 сентября и, признав “пользу экспедиции в ученом отношении”, предложила обратить внимание на следующие моменты: “1) на географическое определение мест, особенно же описание берегов Аральского моря; 2) на физические наблюдения; 3) на исследование предметов из трех царств природы и 4) на разыскание древностей и собирание этнографических сведений о тех краях”[