Для В.И. Даля 1839 год оказался весьма плодотворным и в литературном отношении. Из печати вышли повесть “Бедовик” [52], четвертая часть “Былей и небылиц” [53], рассказ “Подолянка” [62], несколько сказок и притч. Тема Хивы, злободневная для Оренбурга, отражена в опубликованных в разных изданиях записях рассказов русских пленников и статье “Новейшие известия о Хиве” [63].
Однако самые серьезные заботы, которые волновали оренбургскую администрацию летом 1839 г., были связаны с организацией научной экспедиции к Аральскому морю, намечавшейся на осень, а также готовившегося одновременно военного похода против Хивы (первоначально его планировали начать весной 1840 г.). Подготовка к научной экспедиции продолжалась, хотя военные приготовления шли уже полным ходом. Так, 26 августа В.И. Даль писал академику Брандту, что будет участвовать в экспедиции, которая отправится поздней осенью по первому снегу, а возвратится весной, и надеется пополнить новыми экземплярами коллекцию насекомых. В экспедицию к Аральскому морю должны были отправиться и чучельники, чтобы собирать материалы и изготавливать экспонаты для нового оренбургского музея.
По поводу экспедиции В.И. Даль вел переписку и с академиком К.М. Бэром, который тоже намеревался принять в ней участие и хотел убедиться, действительно ли “хотят совершить нечто дельное и прочное” и “получить ответ на вопросы, которые ученый мир уже давно поставил, но не мог разрешить из-за отсутствия основательного исследования на местах” [219, с. 31].
Летом 1839 г. в Оренбург прибыли известные путешественники Пл.А. Чихачев и Е.П. Ковалевский. Первый намеревался, присоединившись к Аральской экспедиции, проследовать затем в Центральную Азию. Горный инженер Е.П. Ковалевский возглавлял группу геологов, которые направлялись в Бухару, где по просьбе эмира собирались заняться поисками полезных ископаемых. Оба они находились с Далем в дружеских отношениях. Однако осенью научная экспедиция опять не состоялась. Как сообщал 12 сентября военный министр Перовскому, император повелел, “чтобы ученая экспедиция была отложена до окончания предпринимаемого в Хиву похода” [401, с. 134].
В.И. Даль, принимавший непосредственное участие во всем, что касалось “хивинских дел”, так впоследствии объяснял причину переноса военного похода с весны 1840 г. на более ранний срок: “Если бы отряд выступил из Оренбурга в самом начале тамошней весны, го пришел бы в безводные южные степи во время тамошнего знойного лета; а во-вторых, дальнейшая отсрочка повела бы за собою довольно значительные издержки” [77].