Владимир Иванович Даль (Матвиевская, Зубова) - страница 72
Резолюция Перовского от 22 апреля гласит: “Отвечать, что по настоящим нашим отношениям к Хиве я нахожу непреодолимые препятствия (объяснить их) к посылке с безопасностью в Бухару Ковалевского и всякого другого русского чиновника; а потому не признает ли г. Нессельроде полезным, чтобы я вступил с бухарским ханом в письменное сношение и объяснил ему все, что предполагалось поручить сказать чрез Ковалевского”[>93 Там же, л. 1.].
Далем написан черновик ответного письма, датированного 23 апреля[>94 Там же, л. 7-7 об.]. В соответствии с резолюцией Даль описывает непреодолимые препятствия, не позволяющие выполнить предложение Нессельроде: “При нынешних отношениях наших к Хиве я не вижу возможности отправить г. Ковалевского или вообще какого бы ни было русского без явной опасности в Бохару; бохарские караваны не могут миновать занимаемых постоянно хивинцами переправ на реке Сыре, да и не осмелятся обойти их, если бы была на то возможность, из опасения подвергнуть весь караван разграблению; поэтому посланный от нас чиновник не мог бы миновать рук хивинцев и участь его в таком случае была бы более, чем сомнительна. Полагая, что нет никакой нужды подвергать для этого кого-либо явной опасности, я, с другой стороны, думаю, что все сообщенное мне Вами, милостивый государь, может быть передано эмиру бухарскому на письме...”[>95 Там же, л. 7-7 об.].
Рукой Даля написан и черновик письма Перовского к Нессельроде от 14 мая 1840 г., в котором приводятся некоторые сведения о пограничных делах. Наряду с сообщениями о судьбе торговых караванов, вышедших в Бухару из Оренбурга и Троицка, о волнениях в казахской степи, здесь есть существенное замечание: “Вообще, не должно ожидать ныне в степи большого спокойствия до окончания дел с Хивой; естественно, что кочевые племена, находящиеся между враждующими сторонами, будут более или менее участвовать во взаимной вражде этой до решительного переворота”[>96 Там же, л. 17-18.].
Джеймс Аббот. Рисунок А.И. Лемана (1840 г.)
В другом письме, написанном почерком В.Й. Даля и датированном 20 мая, вице-канцлеру сообщается о бесчинствах казахов Адаевского рода (угоне скота у соседних племен, нападениях на казаков и рыбаков, сожжении судов, затертых льдом и т.д.) и успешном карательном походе против них[>97 Там же, л. 19-20 об.].
Чрезвычайно любопытны архивные материалы, касающиеся английских агентов, действовавших в то время в Средней Азии. Один из них - Джеймс Аббот, капитан артиллерии Ост-Индской компании, прибыл в столицу Хивинского ханства из Герата в январе 1840 г. Как видно из его записок, опубликованных позднее [474], он старался убедить хана в том, что его страна, “первая по обширности своих владений, численности населения и мощи”, является - не в пример северному соседу Хивы - “естественным союзником мусульманских государств” [Там же, с. 93]. Собирая разведывательные данные о Хиве и действиях России в Средней Азии, Аббот переправлял их к своему начальству в Герат. Покинув Хиву, он по неясным причинам оказался 1 мая 1840 г. у русского Ново-Александровского укрепления на побережье Каспийского моря. Здесь он представился ханским поверенным в делах, передал Перовскому письмо от хана и пожелал быть отправленным в Петербург, естественно, встретили его весьма настороженно. По правительственному указанию ему разрешили приехать в столицу, но не в качестве хивинского посланника, а оттуда проследовать на родину.