– Спустя месяц кили-чей Федор или я прибудем в ставку хана Авдула! – уверенно произнес Иван. – Тогда вы и узнаете ответ великого князя. Договорились?
Цыгыр кивнул. Допил кумыс, встал. Многозначительно посмотрел на Ивана. Тот, все поняв, едва заметно улыбнулся:
– Позволь в знак нашего знакомства и будущей дружбы подарить тебе чашу, из которой ты испил, нойон!
Посланник довольно кивнул, спрятал серебро за пазуху, попросил:
– Дай мне охрану до того берега, Иван! Дальше поеду уже с моими нукерами.
Спустя десять минут группа конных неспешно выехала из ворот. Иван проводил их и вызвал к себе пожилого слугу.
– Никодим! Мне нужно срочно выехать в Москву. С собой беру Овдокима и его десяток. Ты остаешься здесь вместо меня, пригляди за порядком.
– Надолго, боярин?
– Думаю, седмицы на четыре-пять.
Ранним утром конные и двое саней направились зимней Ордынкой на север.
Митрополит Алексий, к которому сразу после въезда в московский Кремник направился Иван, долгое время обдумывал слова изнеможенного, осунувшегося после долгой быстрой езды верного слуги князя. Заставил вновь все повторить, перебивая и делая уточнения.
– Кому еще об этом поведал, чадо?
– Никому, владыко! Едва этого Цыгыра с подворья проводил, сразу к тебе засобирался. Верного слугу за себя оставил, о причине спорого отъезда не сообщая.
– Спасибо тебе за поспешание и разум светлый, Иван! Иди, отдыхай. Мыслю, завтра тебе обратную дорогу держать уже придется. Тоже в пути не умедливай.
Митрополит благословил на прощание боярина. Дождавшись, когда низкая дверь за ним закрылась, совершил краткую благодарственную молитву. После чего вызвал слугу и приказал:
– Повести великому князю, чтоб к вечеру созвал малую Думу! Нужда в том есть великая. Гонец из Сарая весть доставил важную.
Когда митрополит вошел в залу и занял свое место в кресле возле князя Дмитрия, два десятка настороженных глаз посмотрели на его спокойное лицо, пытаясь прочитать: хорошая весть или плохая. Алексий обвел дородных бояр взором и коротко повестил:
– Мамай предлагает Москве под его руку передаться! И за это готов выход ханский уменьшить. Что скажете, бояре?
Новость была ошеломляющая. Бояре неторопливо ее осознавали, не спеша дать какой-либо ответ. Князь нарушил тишину первым:
– Владимир за мною останется?
Алексий улыбнулся юношеской наивности:
– Разумеется, княже! Абдуллах-хан выдаст тебе новый ярлык на великое княжение. Я вновь тебя повенчаю на княжество, а ты выкажешь преданность Мамаеву ставленнику.
– А как же Мюрид?
Этот вопрос был уже явно не детский. Его готовы были задать сразу несколько бояр, но Дмитрий опередил.