— Здоровый такой… — начал неуверенно плести Анчутка. — С кулаками…
— Знаю… — сказал Кормильчик, на мгновение перед этим призадумавшись. — Якорь у него кликуха. Якорь… Туда — с приворотным зельем, обратно — с ладаном…
Тем временем отворилась входная дверь — вернулась квартиросъёмщица. Слышно было, как она сбрасывает в прихожей туфли и, отдуваясь, тащит на кухню что-то увесистое и неудобное. Затем последовало несколько секунд звонкой тишины — это хозяйка услышала голоса. Далее грохнуло, зазвенело — и в комнату со скалкой в руках ворвалась кряжистая особа женского пола. Окажись на месте домовых грабители, аминь бы настал всей банде. Даже огнестрельное оружие не помогло бы, поскольку по габаритам гражданочка в аккурат соответствовала дверному проёму и уложить её можно было разве что разрывной противослоновьей пулей.
Грабителей в помещении она, естественно, не обнаружила. Комната была пуста, а вот голоса продолжали звучать как ни в чём не бывало… Квартиросъёмщица охнула, выронила скалку и опрометью кинулась к дверям — рисовать на притолоке кресты и звёзды. Потом запустила ручищу в лифчик восьмого размера и выхватила ампулу со святой водой, надо полагать, лыцкого производства.
— Займись… — недовольно молвил Кормильчик.
Один из бойцов (тот, у кого руки не были заняты прозрачным загривком рвущегося в бой барабашки) вразвалочку приблизился к хозяйке и, поднявшись на цыпочки, выдернул ампулу из толстых пальцев.
— Во, дура!.. — подивился он, брезгливо разглядывая трофей. — Водичка-то левая, из-под крана… А ампула, гля, настоящая! «Выведем нечисть на чистую воду!..» В Чумахле небось разливали…
Уставив безумные глаза на плавающую в воздухе ампулу, хозяйка, тихо подвывая от ужаса, отступала к дверям. Затем налетела спиной на косяк и взвыла в полный голос…
— Спускай Барбоса… — буркнул Кормильчик. Второй боец направил исступлённого барабашку в нужную сторону и закатил напутственный пинок. Тварь подпрыгнула, метнулась к серванту и упоённо принялась бедокурить. Со всхлипом распахнулись стеклянные створки, заныл, задребезжал хрусталь, забрякало серебро и всякий там прочий мельхиор… Из выскочившего нижнего ящика вспухло и заклубилось мучное облако. Квартиросъёмщица, припадочно закатив глаза, оползала широкой спиной по косяку.
— Ладно… — сказал Кормильчик, вставая. — Дальше — по плану, по плану… Только ты… это… намекни потом, чтоб заплатила… А с домовладельцем — я уж сам…
Оправил нежно-дымчатую шёрстку и двинулся к выходу. Анчутка семенил следом. Вдвоём они прошли сквозь стену мимо железной двери и спустились по лестнице на третий этаж. Квартира хозяина дома, располагавшаяся в двух уровнях, заодно являлась и резиденцией самого Кормильчика. Прекрасно отделанная и наглухо замурованная от людей кладовка служила главарю баклужинской мафии апартаментами. Однако сейчас он направлялся не к себе, а прямиком в кабинет хозяина.