- Не пришлось.
- Ну и я тоже не был. Кофе по-бразильски меня уже здесь научили варить. Мои спецкоры из редакции.
- А они сами-то в Бразилии были?
- Нет, конечно. Рецепт откуда-то из Якутии, кажется, привезли. Но кофе, знаете, все равно хороший получается. Только процедура длинная.
- Я, пожалуй, пока на вокзал съезжу. Вещи у меня там.
- Вам помочь?
- Спасибо. Там вещей-то - один чемодан.
- Тогда отправляйтесь. До вокзала близко - одна остановка на трамвае.
Когда я вернулась с вокзала, уже на лестничной площадке меня встретил крепкий запах кофе. Кофе на самом деле был хорош, с пухлой шапкой коричневой пены. Мы пили его на кухне.
Потом я разобрала свой чемодан, повесила в шкаф, что надо было повесить, погладила, что нужно было погладить. А там наступил вечер, мы пили чай с сыром и сухарями, которые я купила в «нашем» гастрономе - он был виден из окна кухни.
А потом в своей комнате я оторвала все листки календаря до завтрашнего дня и выбросила их в мусорное ведро…
Во сне увидела свою мать, какой она была на последнем свидании.
В черном стеганом бушлате, с желтой нашивкой на груди, где чернильным карандашом написана ее фамилия.
Она осунулась, потемнела. Только глаза у нее остались прежние, красивые, серые, чистые глаза, которые так не вязались с этим стеганым бушлатом. Она показалась мне чужой, далекой от меня. Видимо, и я ей тоже. Мы сидели рядом, но между нами была стена - «восемь лет заключения в колонии строгого режима…», и существовали мы с ней в разных мирах. Я не знала, что ей сказать, и она тоже ничего не спрашивала у меня, сидела потухшая, неподвижная, только редкие слезинки «скатывались по ее щекам. Когда в комнату заглянул конвойный, она так же молча встала и ушла. Я стояла возле дверей и смотрела ей вслед. Она шла впереди конвойного, заложив за спину руки, как никогда не ходят женщины «на воле». И теперь, как только я думаю о матери, я прежде всего вспоминаю эти заложенные за спину руки…
Утром я направилась в Управление Торга.
Мне надо было устраиваться на работу. Здесь полковник Приходько помочь уже не мог, чтобы не привлекать излишнего внимания к моей особе. Поэтому ни он, ни я не знали, где мне придется работать.
Адрес Управления у меня был.
Я села на «тройку» и, плохо разобравшись в объявлениях кондуктора трамвая, проехала две остановки лишних.
Возвращалась уже пешком.
Возле подъезда Управления стоял «Москвич» цвета «кофе с молоком». Стоял прямо против дверей, мешая входящим и выходящим. Мне сразу не понравился этот «Москвич», машина была, понятно, не виновата, но водитель ее наверняка был хам.