Я не знала, что на это ответить. Он прав, сама сдала себя с потрохами. Надо же за полгода стать такой малохольной, аж тошно!
— Ты сразу прижалась ко мне, как обычно. На моей прошлой практике, так никто кроме тебя не делал. Тем более, ты приревновала меня к личине, за которой я «аля» ухаживал.
— Виктор, — сердце больно сжалось. Так хотелось рассказать ему все, но нельзя, эльф запретил.
— Я так скучал…Почему ты ушла и написала это лживое письмо? Куда так бесследно пропала? Я перелопатил весь мир, но даже в укромных уголках не нашел тебя.
— Прости, но я не могу ответить на все эти вопросы. Просто знай, что это не по моей воле.
— Я люблю тебя, — он прижал меня крепче к себе, что я почувствовала боль в открытой ране, но не подала вида, — И никуда больше не отпущу, — Виктор наклонился к моим губам для поцелуя, но был быстро остановлен вовремя появившимся советником. Йен кинул на меня испепеляющий взгляд, после чего прорычал другу:
— Господарь, не забывайте, вы помолвлены с другой. А вы, миледи, постыдились бы вешаться на шею почти женатого мужчины.
Мы с Виктором прыснули от смеха. Все таки приятно, что есть такие друзья, которые постоят за твою честь.
— Йен, расслабься, это я Милена, — слишком тихо произнесла блюстителю княжеской чести, но он услышал.
Советник изменился в лице. Даже за черной маской стало очевидно, что он крайне удивлен, но уже через миг, его губы расплылись в довольной улыбке. Уверена, если бы не озирающиеся на нас гости — точно кинулся с дружескими объятьями.
— Ну наконец-то! Давно пора было вернуться! Виктор все эти месяцы ходил сам не свой.
— Вижу, — погладила любимого по мощной груди. Мой кулон сразу загорелся всеми четырьмя стихиями.
— Пошли отсюда. Здесь слишком много чужих глаз. Нам нужно поговорить, — князь сразу потянул меня за руку в сторону своей библиотеки, но я не поддалась.
— Я не могу…мне нельзя…так будет лучше, я не хочу причинить тебе вреда, — слова не хотели собираться в предложения, сказывалась лишняя нервозность.
— Ты попала в беду? — любимые глаза вмиг стали серьезными и быстро из голубых превратились в темно-синие.
Еще в какую, а ты меня провоцируешь плохие деяния совершать! Стала бы я сейчас отпираться, да и пропадать тогда, чтобы явиться сегодня под чужой личиной. Ага, как же! Делать больше нечего!
Этого, конечно же, не сказала, только незаметно кивнула. По-моему, друзья кивка не заметили, а отвечать на вопрос словами категорически запрещено.
— Виктор, пойми… нам лучше побыть там, где многолюдно, иначе… — под сердцем резко кольнуло, я слишком многое сказала. Халлон, змей ползучий!