«Боги, только бы то видение не оказалось правдой. Я не вынесу, если увижу его с другой. А если это на самом деле правда и он давно позабыл меня, услаждаясь с новой фавориткой? Что мне делать? Главное не выдать себя…лишь бы Виктор меня не узнал, иначе беды не избежать».
Свежая рана в боку немного потягивала, потому одной рукой, она придерживала саднящее место. Через ткань дорожного костюма просочилась кровь.
— Милен, ты в порядке? Я чувствую запах крови. Может остановимся? — послышался знакомый мужской голос Яна. Оборотень научился разговаривать с людьми на ментальном уровне.
— Все хорошо. Просто подсаженная сущность выкачивает силы, — ее голос прозвучал слишком холодно, словно это не Милена вовсе, а кто-то другой.
— Ты выдержишь. Постарайся быть на празднике незаметной и меньше привлекать к себе внимания, тогда сможешь уберечь его, — посоветовал белоснежный волк, — Виктор приглашал и меня посетить бал-маскарад, но я не появлюсь там. Иначе нам его не спасти.
— Я готова хоть всю жизнь проходить с этой сущностью внутри, лишь бы она не смогла причинить ему вреда.
— Забыла? С ней долго не живут. Она убьет тебя изнутри за считанные седмицы… но если выполнит свою работу — исчезнет сама.
— Прорвусь. Где моя не пропадала, — грозно прорычала ведьма и крепче вцепилась пальцами за жесткую шерсть зверя, — Давай поднажмем. Пора обвести этого длинноухого тушканчика вокруг пальца.
Виктору стало очень стыдно за свои мысли и выводы по поводу нее, в тот злополучный день. Кто бы мог подумать, что после таких жестоких пыток, девушка не сломается и решится обмануть мучителя, рискуя собственной жизнью.
«Она любит меня…сильно…без обмана…А я подозревал ее во всех смертных грехах. Права была, когда назвала меня дураком стаеросовым», — подумал князь, провожая глазами, удаляющихся в сторону Румынии друзей.
Дальше воспоминания проплывали слишком быстро. Он не мог зацепиться ни за одно из них. Сказывалась большая энергопотеря. Нужно выбираться.
Открыл глаза. Теперь Виктор снова очутился сидящим на огненном фениксе, заботливо удерживая рыжую ведьму на своей груди, которая была без сознания. Мужчина надеялся, что не сделал ей больно, путешествуя по уголкам ее памяти. Дрожащей рукой, осторожно погладил девичью макушку и мягко поцеловал в сухие теплые губы:
— Рыжик-рыжик, — еле слышно прошептал и сильнее зажал в своих объятьях, — Увидев весь этот ужас, что ты пережила, теперь понимаю как был несправедлив к тебе…если бы я узнал все это раньше…
Внизу виднелась черепичная крыша ближайшего постоялого двора. Друзья спикировали вниз. Виктор взял девушку на руки и терпеливо подождал, пока Йен вернет свой человеческий облик.