— О, нет! Так я не думаю, милый мой, начинающий что-то соображать, Майкл!
Ее лицо расплылось в странной улыбке.
— Послушайте, вы глупая гусыня! Прежде чем мы покончим с вами, используйте свой шанс.
Она искусственно зевнула.
— Мы? А кто же это мы, хотела бы я знать? Полагаю, что вы не считаете себя больше участником этой игры, мистер Келлс, Келлс — такой умный, отважный, блестящий.
Она пожала плечами…
— Допускаю, что вы с Кэрью довольно ловко действовали в качестве германских офицеров в Па-де-Кале в течение целого года, но мне кажется, что здесь вы уже проиграли.
— А мне кажется, что вы обладаете достаточным количеством мозгов, чтобы сообразить, что я и Кэрью выполняли чье-то задание, и что, следовательно, «мы» — это не только я, не только Кэрью. Я сделал небольшую паузу и добавил:
— Что-то вы мне уже начинаете надоедать. Вы ничего не будете иметь против, если я закурю?
— Нет, мой дорогой, Майкл. Но когда вы сунете руку в карман, позаботьтесь о том, чтобы вынуть только портсигар и зажигалку. Предупреждаю, что стрелок я неплохой и никогда не делаю промахов.
— Не беспокойтесь об этом, Бетина. В данную минуту я не застрелил бы вас, даже если бы имел на то шанс: вы мне еще понадобитесь.
Я вынул сигарету, закурил и спокойно пустил несколько дымовых колец в направлении гарпии.
— Удивляюсь, почему вы думаете, что можете так говорить? Или вы успели потерять чувство реальности, Майкл?
— Думаю, что это относится к вам.
Моя уверенность, казалось, несколько поколебала ее.
— Что же, собственно, вы имеете в виду?
— Только то, что вы составляете себе неправильное представление о людях, дорогая моя.
— А именно?
— Элисон Фредерикс, например, вовсе не была такой глупой, как вы думали. Идя сюда, она по пути протелефонировала мне. Я тотчас вспомнил, что это за место и что это за дом.
— И что же?
— А то, что меня удивляет ваша несообразительность. Неужели вы действительно вообразили, что я явлюсь сюда один? Не можете же вы думать, что я настолько глуп?
— Разве? — она презрительно хмыкнула.
— В данный момент дуло вашего пистолета направлено мне в грудь. Если вы нажмете на спусковой крючок, то это будет мой конец. Но это будет и вашим концом, так как вы не сможете уйти дальше дверей этого дома. Мои люди находятся по обе стороны улицы. Я не могу себе представить, как вы могли вообразить себе, что я, повторяю, прибуду сюда один.
Секунду-две о чем-то подумав, она медленно проговорила:
— Предположим, что все, что вы сказали правда… Хорошо. Но даже если все это верно, вы все равно будете убиты. И это — главное.