Олянка не могла усидеть на Кукушкиных болотах. Душа была не на месте, день и ночь ныла, не находила покоя, тревожилась за родных. Вороном каркала опасность, кружила тёмной тенью над головой, лишая сна, и кусок в горле застревал от мысли, что им там, может быть, сейчас есть нечего.
— Бабушка, — обратилась Олянка к Свумаре. — Позволь мне сбегать в родные места, близких проведать. Боюсь я за них...
— Держать тебя не стану, всё равно уйдёшь, коли задумала, — вздохнула та. — Ступай. Только возьми с собой молвицы.
И она протянула Олянке кожаный мешочек с пророческими костяшками. Он лёг в руку, лёгкий и невзрачный с виду, но что за сила таилась в нём?
— Молвицы эти не простые. Коли в беду попадёшь, достань одну кость и кинь под ноги. Молвица сама определит, как тебя выручить, и сама всё сделает. А после ты только мешочек открой — и она на место вернётся.
Вдобавок к молвицам Свумара дала ей мешочек со смесью целебных трав.
— Благодарю тебя, Бабушка, — с влажными глазами пробормотала Олянка.
Но это было ещё не всё. Чтобы Олянка могла при случае понимать вражеский язык, Бабушка впустила ей в ухо паучка — маленького, с длинными худыми лапками, серебристо переливающегося. Олянка передёрнулась, глядя, как эта крошечная тварь ползает по пальцу Свумары. Брюшко его мерцало, точно капелька ртути, в отблесках пламени очага.
— Терпения — на один миг, а польза потом надолго, — успокоила её Бабушка.
Бррр... Зажмурившись и стиснув зубы, Олянка терпела щекотание паучьих лапок. Наружу рвался визг омерзения, хотелось вытряхнуть создание наружу, но тяжёлая рука Бабушки придавила плечо каменным покоем. Терпеть миг, польза надолго. Копошение в ухе стихло, будто паучок растворился внутри, но гадливое желание выковырнуть маленького гада ещё свербело, будоражило чесоткой, дёргало плечи судорогой.
— Тихо, тихо, — усмехнулась Свумара. — Тебе самой его оттуда уж не достать. Просто забудь о нём, он тебя не побеспокоит. Это создание ещё более древнее, чем мы сами. Жрицы Маруши его не сотворили, они его только приручили. Соединяя свой разум с нашим, сие существо наделяет его силой понимать на слух любой язык. Есть и иные способы его использования, но тебе они не надобны.
Куница, конечно, изъявила желание сопровождать Олянку. Та её отговаривала, пугала опасностью, но Куница и слышать не желала возражений.
— Хоть задница у тебя и отвердела слегка с нашей первой встречи, а всё-таки один в поле не воин, — сказала она. — Ты меня опасностями не стращай. Понятное дело, война — не мир. Не могу я тебя одну отпустить, пойми ты!