Служительницы Лалады из святилища Восточный Ключ при Тихой Роще приветствовали Веселинку свадебными песнопениями — негромкими по случаю Дня Поминовения. Их стройные, воздушные фигурки, окутанные плащами длинных волос, тихое журчание золотисто мерцающей воды, погружение в горячую купель и сгусток волшебного света под потолком пещеры — всё это походило на причудливый, сказочный сон, но нет — это была явь, новая удивительная действительность под названием «Белые горы». И Веселинка радостно погрузилась в неё с головой.
В Тихой Роще они встретились с сёстрами матушки Бронуши, которые тоже пришли навестить предков. Они происходили из знатного рода княжеских советниц, а точнее, из его побочной ветви; глядя на этих величавых, богато одетых белогорянок, Веселинка удивлялась, почему матушка Бронуша забралась в глушь, так далеко от своей родни, и жила просто и скромно.
Дома за обедом она всматривалась в сдержанное и замкнутое, но не мрачное лицо родительницы Драганы. Бронуша молча, с лучиками улыбки возле глаз, подкладывала девушке самые лучшие куски. Светлым покоем горных вершин веяла её немногословность, и вовсе не от угрюмости нрава происходило это свойство матушки Бронуши. Веселинка чувствовала это сердцем, но не решалась расспрашивать.
А под конец этого тихого торжественного дня, когда родительница отправилась отдыхать, Драгана рассказала ей историю своего рождения. Они сидели на крылечке под навесом, подняв взоры к мерцающему звёздному небу, высокому и прохладному, и Веселинка уютно устроилась, прижавшись к своей суженой.
— Горлинка ты моя, звёздочка моя ясная, — шептала та, обняв девушку за плечи.
Эти нежные слова остро откликнулись эхом в груди Веселинки, ветерок холодил увлажнившиеся от чувств глаза. Она ещё теснее прильнула, до мурашек утопая в объятиях Драганы и улавливая тепло её дыхания.
— А почему вы с матушкой Бронушей тут одни живёте? — осмелилась наконец спросить Веселинка.
Драгана помолчала, глядя вдаль, на снежные шапки гор, окутанные сонной дымкой сумрака.
— Печальный это рассказ... Ну, так и быть, слушай.
...В своё время матушка Бронуша встретила суженую — девушку по имени Весанка. Встретились они так же, как мы с тобой — на Лаладиной седмице, посреди светлого праздника весны и любви. Очи у Весанки были синие, словно колокольчики вдоль ручья Золотой Ключ, а душа чистая и прекрасная, как белая голубка. В косу свою русую она вплетала цветы полевые, а когда песню заводила, все птицы певчие смолкали — слушали и учились. Всё ладно у них с матушкой Бронушей складывалось: встреча, помолвка, а потом и свадьба. Ясной и безоблачной была их любовь — надышаться, налюбоваться друг другом не могли, души друг в друге не чаяли. И вот почувствовала Весанка, что дитя под сердцем носит. Убедившись в этом, она тотчас обрадовала этой вестью свою супругу. Та тоже была счастлива. Ждали они первеницу свою, радовались и ни о чём не тужили.