Но Олегу ничего этого не расскажешь. Не стоит «актуальному» любовнику рассказывать о чувствах к его предшественнику, пусть даже и много воды с тех пор утекло. Тем более что эти чувства, кажется, все еще живы… Или нет? Ну зачем, зачем она примчалась сегодня к Олегу? Зачем…
«Станция Белорусская», — радостно объявил приятный мужской голос. Лариса, очнувшись, быстро выскочила из вагона: ну вот, пожалуйста, села не в ту сторону. Теперь придется ехать через кольцо, в жуткой толпе.
Добравшись, наконец, с двумя мучительными пересадками до своей «Улицы Подбельского», Лариса вышла из метро и в нерешительности остановилась. Небо было таким ярким и синим, а солнце светило так ласково, что домой идти не хотелось. Но больше ей некуда было идти. Гулять здесь особенно негде: некрасивые улицы, застроенные пятиэтажками, глаз не радовали, а в парке еще сыро и грязно…
Лариса вздохнула и купила у какой-то старушки огромный букет сирени. Имеет она право хоть чем-то себя порадовать, хоть такой малостью! Ни Олег, ни те, кто были до него, цветов ей почему-то не дарили. Да если уж быть до конца честной, последние годы мужчины вообще ее не особенно баловали. Лариса с этим почти смирилась, но сегодняшний весенний день словно пробудил в ней воспоминание о той капризной и гордой красавице, какой она была когда-то и которая давно умерла, умерла… Уткнув лицо в ворох сирени, она горько усмехнулась. Если бы кто-нибудь десять лет назад сказал ей, какой она станет, она бы ни за что не поверила. У той Ларисы не было недостатка ни в цветах, ни в поклонниках.
В той, другой жизни — цветы дарил Костик, тогда он еще не был мужем, а только хотел на ней жениться. Почти каждый день Костик приходил с красными гвоздиками. Лариса же как раз красные гвоздики терпеть не могла, но сказать ему это долго не решалась. Потом все-таки сказала, и красные гвоздики сменили красные розы. И белые розы. Розы дарили ей и другие мальчики. А на день рождения, в ноябре, ее просто засыпали хризантемами, желтыми, белыми, лиловыми… В доме не хватало ваз, и цветы ставили в банки, в керамические кувшины, даже в стаканы. Веселые у нее были дни рождения!
Лариса с Костиком училась в одном классе. Тогда модно было после восьмого отдавать детей в специализированные классы — Лариса по настоянию мамы поступила в педагогический, в знаменитую экспериментальную школу на Преображенке. За это она маме до сих пор благодарна. Те два года до конца школы были самыми лучшими в жизни. По крайней мере самыми беззаботными — это точно. Какая у них была замечательная компания! Лучшие подруги Оля и Ленка, и Машка Малышева, маленькая и шустрая, никогда не унывавшая, и Борька Пчельников, так замечательно игравший на гитаре, и Сашка, которого все почему-то звали Хэнком, и Артем Веселкин, убежденный альпинист и спелеолог… А еще она сама, Лариса, и Костик. Костик влюбился в нее сразу, как только увидел первого сентября. А она не то чтобы влюбилась, но ничего не имела против. Конечно, Костика красавцем не назовешь, прекрасный принц из него не получился бы, парень как парень, невысокий, светловолосый, веснушчатый. Он заикался — чуть-чуть, самую малость, просто как будто спотыкался на некоторых словах. Как ни странно, именно этот недостаток придавал Костику своеобразный шарм. Что-то в нем было, в Костике. А может быть, виновата его улыбка, застенчивая и удивительно обаятельная… Словом, девушкам Костик очень нравился, и Ларисе это льстило.