Ключи, когда-то постоянно обновляющие воду в пруду, исчезли не только от этого. Вторая и значительная причина — массовая вырубка деревьев. Тут мы снова возвращаемся к Некрасову.
Если подъезжать к усадьбе со стороны железнодорожной станции Бастыево, то кажется, что лес стоит цел и невредим, как и 150 лет назад. А приблизишься, заглянешь за деревья — там, словно в трухлявом пне, — пустота. Это открытие опечалило Некрасова, в 1984 году вступившего в свою лесную должность. Он решил тогда: сберечь надо оставшиеся деревья.
Поначалу отношения с начальством в лесничестве и лесхозе (в их руках все окрестные урочища) складывались благополучно. У Александра Борисовича всякое дело ладилось — он ведь и слесарем был, и шофером, и трактористом, и сварщиком, даже монтажником-высотником. С тех гудящих на ветру высот потянуло его на лесные тропы, к реке поближе. А лес он знал и любил еще по забайкальской тайге, хотя не всегда тот ему платил тем же: однажды придавил Некрасова старый медведь-шатун, затхло дышал в ухо, кости на прочность пробовал. Затаился человек, замер надолго — как только терпения хватило. Тем и спасся. Похоже, все терпение он оставил в забайкальском лесу. Сегодня его чуть тронь — вспыхивает порохом. И то: дважды увольняли, дважды суд восстанавливал на работе.
Во время обхода в урочище Березовское обнаружил новый лесник более сорока спиленных берез. Оказалось, спилили их по указанию прямого начальства Некрасова — лесничего Н. Федоровской, ее заместителя Н. Изотовой, техника Н. Платоновой и мастера В. Савкиной.
«Зачем загубили деревья? Где распоряжение на порубку, наконец?» А в ответ: «Знай свое место!»
Место свое он знал: охранять лес. Даже от начальства.
Александр Борисович составил акт, в котором в графу «лесонарушители» вписал фамилии своих начальниц. Это было дерзостью необыкновенной. До сих пор ни один лесник (кто он — всего-то сторож!) не осмеливался перечить руководству: уж оно-то знает, как поступать. А тут: «Не позволю заповедный лес губить!» И помягче: «Товарищи, Тургенев же…» — «Трудно нам будет с тобой, Некрасов».
Лишь взвизгнет где пила, он рядом. «Бирюк», — прошипят за спиной начитанные браконьеры.
Дважды в вечерней чаще на него нападали какие-то пахнущие портвейном личности с тяжелыми кулаками. Но его кулаки оказывались чуть тяжелее. Однажды подозрительно низко над головой прожужжала дробь…
В урочище Галахово-2 услышал рев дизеля, и душа смутилась предчувствием большой беды. Единым махом продрался сквозь орешник, замер: прямо на него, схваченный тросом, валился огромный дуб. Надсадно гудел бульдозер.