— Другое считаю: никто не должен прохлаждаться, когда другие работают.
— А если кто-нибудь заболеет? Будем днем будить наработавшегося за ночь Гурьева?
— Никто не заболеет. Сам Гурьев за это отвечает. На берегу всем дал письменное заключение, что здоровы.
Велихов и раньше задавал задачки. Но это его требование рассердило Адама Васильевича — слишком уж прямолинейное. И шло оно не от заботы, как казалось капитану, а от душевной недоразвитости Велихова.
— Тогда уж надо решать вопрос глобально, — сказал он пареньку, — что нам три человека дадут? Надо вашу философию распространить и на пассажиров. Ведь неделю целую бездельничают.
— Пассажиры плывут, а мы работаем, — пробурчал Велихов. И поднялся. — Спать хочется. Спасибо за чай.
— Иди, иди, — закивала бабушка, — слова твои от усталости. Поспишь, отдохнешь и подобреешь.
Днем Адам Васильевич наведался в музыкальный салон. Библиотекарша Лиля с интересом поглядела на него. За ее спиной в трех шкафах располагались книги. Шкафы были закрыты, несколько пассажиров, придвинув к телевизору кресла, смотрели «Клуб кинопутешествий».
— Серьезный конкурент, — Адам Васильевич кивнул на телевизор. — Может, объясните мне этот феномен: идем по Иртышу, живописные берега, собственное путешествие, а они уставились в ящик и довольствуются копией.
Девушка улыбнулась.
— Берега — для туристов, а они — пассажиры. У вас в каюте есть телевизор?
— Нет.
— Тогда почему ваша бабушка сюда не приходит?
Ее слова задели Адама Васильевича, словно он уже перестал быть капитаном и стал внуком своей бабушки.
— Не скучно вам так вот, сложа руки, сидеть? — спросил он, чтобы поставить ее на место и себя заодно, на капитанское.
Девушка и не думала обижаться.
— Не-а, — с улыбкой ответила она, — я сейчас в душ пойду. Мне Велихов велел вашу бабушку в душ сводить.
«Велихов велел». Капитан покинул музыкальный салон, быстрым шагом направился к себе в каюту и увидел там доктора Гурьева. Час от часу не легче. С чего это Велихов взял, что некоторые на судне бездельничают? Да они же переполнены деятельностью, все кинулись обслуживать его бабушку.
Через полчаса он вызвал в кают-компанию директора ресторана, судового врача и весь свободный от вахты командный состав теплохода, кроме Велихова и библиотекарши Лили. Велихов спал после вахты, а Лиля, наверное, повела бабушку в душ.
— Сообщение у меня короткое, — сказал собравшимся Адам Васильевич, — и касается оно моей бабушки. Она на теплоходе согласно билету в каюте номер девять, второго класса и никаких преимуществ перед другими пассажирами не имеет. То, что она находится в каюте капитана, пусть никого с этой минуты не вводит в заблуждение. Инструкция этого не разрешает, но и не запрещает. По этому поводу вообще нет инструкции. Будем считать, что мой устный приказ — никаких привилегий моей бабушке — вступил в силу.