Хоровод (Коваленко) - страница 146

Это же такая беда, такое непроходимое горе, если его девочкам встретится в жизни что-нибудь подобное! Владислав, которого дразнили Вериным женихом, никаким женихом не был, а был элементарным простофилей. Возомнил себя художником, жил в их сторожке прошлым летом и рисовал свои несчастные, новомодные картинки. А когда Вера усомнилась в его таланте, обозвал ее «современной мещанкой, наследницей всего этого барахла по имени дача» и сбежал. Даже если бы Вера любила его и страдала — это были бы нормальные страдания, а не такие, которые приносят Тосики.

Телефон у Анны Сергеевны не отвечал. Виктор Максимович прохаживался вдоль телефонных будок, опять звонил. Наконец откликнулся незнакомый женский голос: «Аня в Венгрии, приедет через неделю. Что ей передать?»

— Передайте… впрочем… — Он хотел узнать, не спрашивал ли сегодня Анну Сергеевну тонкий девичий голос, но не осмелился и в замешательстве повесил трубку.

Поднимаясь в лифте, он почувствовал, что Майка дома. Не так это легко и просто — вершить суд и выносить приговор даже в Майкином возрасте.

Дверь ему открыла Зойка. Черная с сединой челка, морщинки под глазами. Сверстница, вместе учились до пятого класса. Не знает Зойка, что не помнит он ее совсем в тех первых четырех классах.

— Ты почему здесь? Что случилось? Майка дома?

— Дома, дома. — Зойка попятилась от него и села на корзину в прихожей.

— Чего не приехала на дачу? — спросил он.

— Так я же предупредила, двери буду красить. Только начала, а тут Майка звонит. Я приезжаю, а она,: видите ли, молчит. Что у вас там стряслось?

Зойка будет хохотать, когда он ей все расскажет. Зойка всегда смеется, когда в разговоре возникает слово «Тосик». У нее нет детей, и она не знает, что это совсем несмешно. А он знает. И еще знает теперь и очень точно, что́ хорошо и что плохо, что можно, а чего нельзя. То, что пожелаешь своим дочерям, пожелай и всем людям, что простишь им, прости и всем. А если хочешь от чего-то уберечь своих детей, не поленись — и других тоже…

— Папа, — он не заметил, как в прихожей появилась Майка, — ты на машине? Забери меня, когда поедешь на дачу.

— Собирайся, — сказал он дочери, — и ты, Зойка, тоже. Июль, жара, воскресенье, все люди за городом, а она, видите ли, двери вздумала красить.

Виталий Васильевич Иванов вдруг неожиданно для себя в один ноябрьский обыкновенный день влюбился в артистку балета Борисову, которая жила в одном доме с ним. Виталий Васильевич жил в первом подъезде на третьем этаже, а Борисова на втором этаже в четвертом подъезде. Дом был новый, его заселили всего полгода назад, в нем было пять этажей и четыре подъезда.