Впрочем, не только редкая птица долетает до середины Днепра. Редкий план доживает до середины своего выполнения, и высший класс - это все поменять как надо, даже не приступая к реализации. У меня примерно так и получилось. Правда, не в результате моего озарения, а само собой.
Мне позвонил Ефремов.
- На ловца и зверь бежит, - сообщил он. - В данном случае зверь готов написать серию романов про советских роботов в космосе, начиная с Луны и заканчивая, кажется, планетами Сириуса. Зовут его Александр Петрович. Ему, похоже, лавры Азимова покоя не дают.
Я начал перебирать в уме всех известных мне писателей по имени Александр. Фадеев давно застрелился, а Иванов - который пародист - писать, кажется, еще не начал. А если и начал, то уж точно не романы. И он, насколько я помню, не Петрович. Гладков? Он вроде не фантаст, а мемуарист или что-то вроде того. Опа, кажется^ понял!
- Выбегалло забегалло? - цитатой из «Понедельник начинается в субботу» уточнил я.
- Оно самое, только не забегалло, а звонилло. И, кстати, если у вас к Казанцеву отрицательное отношение, то это зря. Я прочитал, что в прошлом Антонова он был чуть ли не единственным известным писателем, поддержавшим меня во время травли после начала публикации «Часа быка». Ну, а что он Стругацких не любит, так это объяснимо. Вы бы полюбили авторов, ухитрившихся изобразить вас в виде такого героя?
- Я бы, пожалуй, возгордился. Но это ладно, только он же писать не умеет! И вкуса совсем нет. Как он испохабит свою же собственную, и не такую уж плохую в исходном виде «Планету бурь», это уму непостижимо. Или уже начал похабить?
- Не знаю, но про условия на Венере он меня спросить успел. И вы не совсем правы - Казанцев умеет писать. На уровне неплохого ремесленника, однако, как говорят в будущем, «пипл хавает». Ему, этому «пиплу» в общем-то больше ничего и не нужно, а, значит, и вам тоже. Но главное достоинство Александра Петровича состоит в том, что безупречно следует всем изгибам и завихрениям линии партии. Просто редкий нюх у человека. К тому же... кого он там, в будущем, травил?
- Лукина. Это писатель не чета ему.
- Ну вот, вам представляется возможность сделать так, чтобы у Казанцева не оставалось времен ни на какую травлю. Если он размахнется на сериал, то будет писать его лет пятнадцать.
- Хорошо, и что вы ему сказали?
- Пообещал, что познакомлю его с вами. И предположил, что вы отнесетесь к идее написания им цикла романов положительно.
- Согласен, диктуйте его телефон, позвоню, договорюсь о встрече.
Ну, а Антонов, естественно, не стал откладывать встречу с Семичастным и приехал к памятнику героям Плевны уже на следующий день после знакомства на обочине МКАДа.