Гагарин с Береговым вернулись с орбиты шестнадцатого апреля, в «Союзе-б», а в понедельник пятого мая первый космонавт приехал в НИИ «Мечта».
- Я к вам прибыл, можно сказать, един в двух лицах, - заявил Юрий, поздоровавшись со мной. - Первое лицо - командир отряда космонавтов. Второе - человек, которому очень хочется посмотреть на легендарные луноходы вживую.
- В трех, Юрий Алексеевич, - уточнил я. Третье - это первый космонавт, поглазеть на которого сейчас сбежится половина института, если мы немедленно не скроемся в корпусе «Б». Моя жена, вон, уже сбежалась. Знакомьтесь - Вера, шеф-пилот «двойки» и «пятерки».
- Очень приятно, Юрий. Тогда, действительно, пошли. И давайте по-простому, на «ты», мы же коллеги и не настолько еще все старые, чтобы обращаться к друг другу на «вы» и по имени-отчеству.
Гагарин с удовольствием погонял по актовому залу первого «Мальчика», который после второго капремонта был еще довольно бодр, но, естественно, к полетам куда-либо уже непригоден. Полюбовался на второго «Аспиранта» с подвижным кронштейном для автомата сбоку. Почему-то Семичастный категорически возражал против названия «Вертухай», и в документах эта модель называлась «Страж».
И, наконец, Гагарин перешел к делу.
- Я поддерживаю твое решение влиться в наши ряды, - сказал он. - Но ты должен понимать, что подготовка отнимет довольно много времени. И надо будет пройти жесткую медкомиссию.
- Насчет времени - могу ездить в Звездный по воскресеньям на весь день. Кроме того, какие-то тренировки желательно организовать здесь, в «Мечте», корпус «В» сдадут летом. Это согласовано...
Я ткнул пальцем в потолок и продолжил:
- А медкомиссия меня не очень волнует. Мы Ефремовым вылечили уже довольно много народу, одних безнадежных двенадцать человек, это если не считать последнего, с которым пока еще работаем. И уж мое-то здоровье давно приведено в полный идеал. Я, может, и не самый здоровый человек на свете, но в первую десятку вхожу точно.
- Хотел спросить - так это правда, что вы успешно лечите какими-то нетрадиционными методами?
- Да, правда, только болтать о ней не надо. Безнадежных больных в миллионы раз больше, чем мы можем вылечить.
- Это понятно... вот только...
- Юр, у тебя что, кто-то из друзей или родственников загибается?
- Нет, но у Павла Беляева что-то неладное с желудком.
Ага, подумал я. Небось та самая язва, которая меньше чем через год сведет его в могилу. Если, конечно, не вмешаемся мы с Антоновым.
- Сам-то он лечиться у нас согласен? Без этого, боюсь, ничего не получится.
- Наверное, согласен, да и дисциплину пока еще никто не отменял.