Милле быстро отвернулась, а эльф сжал челюсти, чтобы не вспылить от нанесенного оскорбления. Может, в этом и зиждется некрасивая правда, о которой он давно знал, но… как она смеет произносить это вслух?!! Сравнивать его со Светлыми?! Проклятье… нет, нельзя показывать злость, а то она закроется и больше не скажет ничего, а мне так нужно узнать больше. О Тире, о ней, о его силе и многом другом.
— Не стоит говорить со мной в таком тоне, девочка, — вкрадчиво сказал Владыка Тирриниэль.
— В каком же тоне мне говорить, если иного вы не заслужили? — насмешливо отозвалась Мелисса, на мгновение посмотрев почти в упор. — Но ты прав: мне не нравится твой народ, не нравится твой Лес и то, что мы вынуждены здесь оставаться. Однако сейчас у нас нет выбора, а ты сидишь рядом, не пытаясь понять и даже не умея этого делать. Вернее, НЕ ЖЕЛАЯ! Я права? Хотя можешь не отвечать: я и так это знаю. Но сейчас ты представляешь здесь весь Лес, и поэтому я говорю именно тебе. Как правителю, как главному. Тому, кто имеет голос и способен отстраняться от своих эмоций… вы не умеете жить в мире. Презираете его. И в этом — ваша главная ошибка.
Она снова отвернулась, но пораженный этой смелой отповедью эльф, к собственному изумлению, вдруг остыл. Будто ее громадные синие глаза сумели на корню заморозить его жутковатую ярость, загасили ее, залили своей бездонной морской глубиной. И противиться этому не было совершенно никакой возможности.
«Колдунья, — с удивлением понял Владыка, торопливо просматривая ее ауру. — Нет, абсолютно ничего! Странно: аура совсем обычная, и магии в ней я не чувствую. Совершенно нормальная, как и положено смертной… но такого не бывает!»
— А ты смелая, — наконец, произнес он вслух, с еще большим удивлением изучая точеный профиль Милле. — Невероятно смелая: знаешь, как мало людей… да и эльфов тоже… рискнуло бы говорить о том, что сказала сейчас ты? Сколько тебе лет, дитя?
— Шестнадцать.
— Очень странно. Ты рассуждаешь совсем не как подросток.
— Я рассуждаю так, как научила меня мама, — спокойно отозвалась Мелисса. — И поступаю так, как поступил бы в подобной ситуации отец.
— Гм. Наверное, твои родители — необычные люди? — задумчиво предположил эльф.
— О да. Такой пары больше не встретишь нигде на Лиаре.
— Они уже стары?
Мелисса странно хмыкнула.
— Нет, просто прожили достаточно, чтобы не доверять Перворожденным.
— Значит, это они научили тебя избегать нас и ненавидеть? — понимающе кивнул он. — Что ж, полагаю, этому есть веская причина?
— Безусловно, — сухо подтвердила девушка. — И тебе она хорошо известна.