— Очень. У тебя настоящий талант притворяться.
Белка скромно потупилась.
— Спасибо, мне это уже говорили. Таррэн, а правда, Мирена чудная? Ну, признайся!
— Правда, — с улыбкой согласился эльф, неотрывно следя за своей резвящейся парой и тщетно пытаясь забыть восхитительный запах ее волос. Без толку: едва он успокаивался и расслаблялся, едва удавалось хоть немного угомонить разошедшееся сердце, как ей снова требовалось потянуть его за рукав, лукаво заглянуть прямо в глаза или мелодично пропеть на ухо что-нибудь дерзкое, а то и звучно послать воздушный поцелуй, после чего неразумное желание вспыхивало с новой силой. И он снова заставлял себя дышать ровно, сидеть прямо, упорно пытаясь не видеть ее ладной фигурки за мешковатой одеждой и не вспоминать восхитительных ночей, которые она успела ему подарить.
Вот и сейчас дыхание перехватило, а руки сами собой дернулись навстречу, но Белка тихо хмыкнула и опять проворно упорхнула. На этот раз — в сторону недалекой речки, откуда вернулась с целым котелком холодной воды, которую и принялась с энтузиазмом распылять на ближайших соседей. Разумеется, при этом по чистой случайности эльфам доставалось больше всего.
— Эй! — возмущенно пискнула Мирена, когда ее от души обрызгали свежей водицей. — Белик, перестань!
— Почему? Жарко же. Гляди, как нашему Линни понравилось — уже облизывается.
Линнувиэль действительно слизнул пресную влагу с губ, едва не позволив себе кровожадного оскала, но быстро опомнился и упрямо сомкнул челюсти. Ух, зараза какая. Чуть не довела снова, но дудки: не проймешь меня больше. Хоть всю реку сюда перетаскай, а не дождешься!
— Фу, — разочаровано сморщилась Гончая, в который раз не дождавшись результата. — Мирена, да он заболел! Перегрелся наверное? Смотри, какой вялый и безжизненный! Линни, тебе плохо? Опять животик болит? Хошь, помогу? Я умею, правда — так могу дать, что потом полгода в кусты не захочется.
— Спасибо, я в порядке, — с убийственной вежливостью поклонился эльф.
— Точно, перегрелся, — убежденно констатировала Белка и вдруг выплеснула на него весь котелок.
Леди Мирена испуганно замерла, прекрасно зная, каким может быть Хранитель в гневе — однажды на ее глазах Иттираэль сжег незадачливого дурака, вздумавшего наступить ему в толпе на ногу. Просто сжег и равнодушно отвернулся. А сейчас она боялась даже представить, что произойдет после такого страшного оскорбления.
Линнувиэль спокойно достал белоснежный платок и неторопливо утерся, после чего стряхнул прозрачные капли с промокшей рубахи, и благодарно кивнул.