Мы, нижеподписавшиеся, полковник контрразведки Всевеликого войска Донского Денисов, ротмистр контрразведки Ивлев, начальник конвоя контрразведки ротмистр Чабиев, свидетельствуем, что вызванный сего числа на допрос главный инициатор Ростово-Нахичеванской боевой дружины коммунистической партии большевиков В. В. Тюхряев набросился на сопровождавшего его на допрос начальника конвоя ротмистра Чабиева, пытался его обезоружить, а затем бросился бежать. В результате при попытке к бегству двумя выстрелами из револьвера был убит наповал.
Полковник Денисов.
Ротмистр Ивлев.
Начальник конвоя ротмистр Чабиев».
Такие документы в «Белом слоне» появлялись нередко: не передавать же в тюрьму подследственного в непотребном состоянии! И так по городу ползут слухи о зверствах, в застенках контрразведки. Когда видишь, что дело безнадежное или объект не годится для дальнейшей работы, акт — самое стоящее дело. Так делали часто. Так сделали и с Тюхряевым — «убит при попытке к бегству».
Следствие по делу о большевистском подполье продолжалось.
Вернидуб доложил в Донбюро о подробностях провала в Ростове и других городах.
Размеры трагедии еще не были оценены в полном размахе, но основное Дмитрий рассказал товарищам.
В Донбюро уже доходили слухи о провале, на всякий случай, явку в Харцызске перевели в другое место, потому Варя и не смогла найти ее. Но слухи слухами!..
Разгром подполья в Ростове был тяжелым ударом для Донбюро. Одно из его заседаний посвятили разбору сообщенных Вернидубом данных. Его участники говорили, что провал был следствием плохой конспирации, широкой известности членов подполья, а также плохой дисциплины.
Блохин возмущался поведением Васильева:
— Как можно бросать подполье и стремиться выехать с Дона в такой момент! Просто это значит, что у Васильева нет запасных надежных явок и связей… Он должен глубоко законспирироваться, помочь новому составу комитета утвердиться. А вот предложение о том, чтобы подполье возглавил Вольмер, — даже как временная мера — по-моему, очень правильное.
Донбюро категорически запретило выезд «за рубеж» Васильеву, Анне, Елене, потребовало от них вернуться в Ростов и по-настоящему ввести в курс дела Вольмера, которого утвердили председателем Ростово-Нахичеванского комитета. Кроме того, было указано на необходимость принять все меры для спасения арестованных товарищей и ликвидации предателей. Вернидубу были переданы деньги, паспорта, директивы и отдельная шифровка на имя Вольмера. Вернидубу запретили связываться с кем бы то ни было, кроме Вольмера, и — в редких случаях — Анны. Вручили Дмитрию и такую прокламацию: