Их боялись. Они давали для этого множество поводов. Но горцы были верны присяге, хотя зачастую трактовали ее по-своему и временами оказывались совершенно неуправляемыми.
* * *
В дверь каюты Гагарина громко постучали. Даша находилась у него. Развалившись на кровати, она слушала книгу – какой-то приключенческий роман модного нынче автора, – сам же Никита полулежал в кресле, в тысячный раз обдумывая произошедшее на Алдае. Он все еще сомневался, правильно ли себя вел, рационально ли, и что справился бы с ситуацией без помощи князя. Правильно, что руководство кинуло его на амбразуры, ничего не рассказав. Пусть так, на практике, но он постепенно постигал свою профессию.
– Войдите!
В каюту заглянула мрачная бородатая физиономия и сообщила:
– Капитан зовет! Одного!
– Спасибо, – вежливо кивнул Никита, поднимаясь на ноги. – Сейчас буду!
Дежурный абордажник не удостоил его лишним взглядом и со стуком захлопнул дверь, которая, по мнению Гагарина, в принципе не могла стучать. Однако было бы желание…
– Надо было мне остаться на Алдае, – заметила Даша. – Все равно тут от меня толку нет.
– От меня тоже, – усмехнулся инспектор, – но, надеюсь, мы еще пригодимся, когда доберемся до Горски.
– Кажется, капитан как раз и хочет сообщить тебе новости. Сходи, шеф, пообщайся с ним. Глядишь, дружеский контакт наладишь!
– Вот в этом я сильно сомневаюсь, – покачал головой Никита, вспомнив суровое лицо Ибрагимова и его глаза, которые совсем не умели улыбаться.
Он прошел по узкому коридору, свернул к капитанскому мостику и остановился перед дежурными, сторожившими дверь.
– К капитану! – сказал он, но, хотя один из сторожей и был тем самым бородачом, только что заходившим в каюту инспектора, его не пропустили.
– Документы! – с бесстрастным видом потребовал второй охранник. Бородач сделал вид, что видит Никиту впервые в жизни.
Гагарин уже привык, что горцы, коим отказали в законном праве издеваться над незваным начальством, делали все возможное, чтобы хотя бы усложнить ему и Даше жизнь. Поэтому он безропотно вытащил пасс-карту и инспекторское удостоверение.
Охранник долго изучал документы, просвечивал их сканером, даже смотрел на свет, словно сомневаясь в их подлинности. Наконец нехотя вернул Никите и коротко бросил:
– Проходите!
Створки дверей, ведущих на капитанский мостик, разъехались, освобождая проход. Охранники немного отодвинулись, но все же Гагарин, как ни старался протиснуться аккуратно, задел их плечами. Извиняться он не стал.
Капитан и все три его офицера уже ожидали. Ибрагимов, не утруждая себя приветствиями, указал на один из экранов.