По мнению Мэри Бойс, зерванизм зародился в Юго-Западном Иране благодаря знакомству магов с вавилонскими спекуляциями и прижился в Согдиане, но не у парфян. Для Жака Дюшен-Гийемена это учение узких маздеистских кругов. Можно было бы упомянуть и другие мнения. Ничто не говорит, какую аудиторию мог иметь зерванизм, кроме того факта, что Мани назовёт Великого Бога Зерваном.
АРДВИСУРА АНАХИТА
Доиранское божество, вероятно, эламского происхождения, Ардвисура Анахита была, согласно этимологии, «Непорочной» и по преимуществу считалась богиней вод. Она действительно была связана со всем жидким, с хаомой, сакральной жидкостью, о которой мы ещё будем говорить, с оплодотворяющей водой, как и с семяизвержением, и потому играла двойную роль как покровительница плодовитости. Она занимала, конечно, важное место, но оно остаётся несколько неясным. Поначалу скромная и второстепенная богиня, она, похоже, попала в милость при Артаксерксе II, который, согласно Плутарху, велел посвятить себя на Царство в её храме в Пасаргадах («Артаксеркс», 3) и, согласно Беросу, воздвиг её изображения в Вавилоне, Сузах, Экбатанах, Бактрах, Дамаске, Сардах (Климент Александрийский). Судя по всему, после смерти этого Ахеменида её культ постепенно утратил популярность, но возродился в эллинистическую эпоху, когда её стали почитать под эллинским именем Анаитиды. Тогда её облик резко изменился. Она, по меньшей мере с I в., стала богиней-воительницей, как подчёркивает Плутарх, и Сасаниды, при которых она полностью интегрировалась в общество, посвящали ей головы побеждённых врагов.
МИТРА
Яшт X — длинный гимн Митре, созданию Ахурамазды, о котором Мудрый Господь говорит, что он «столь же достоин поклонения и почитания, как я сам». Он занимает такое же место, как ведический Митра, а значит, это древний и важный персонаж. Представляется, что первоначально он был солярным богом, идентичным свету или по меньшей мере проникнутым светом, что у маздеистов могло вызвать только расположение к нему. И, действительно, маздеизм сохранил за ним известное место, сделав из него простого слугу Мудрого Господа, а именно такого, который был обязан вершить суд над душами умерших, свидетельствовать, хранить верность, что, кстати, отражено и в его имени, которое ассоциируется с союзом, основанным на договоре. Хотя его часто определяли как «бога с обширными пастбищами», он не был сельским божеством. Конечно, в качестве бога солнца он способствовал процветанию, но прежде всего это был завоеватель. В обмен на почитание от него ожидали получение земного пространства, где люди и скот найдут воду и безопасность (Benveniste, 1960). «Дай нам милость, о которой мы тебя молим [...] богатство, силу и победу». Он не замедлил стать одновременно свирепым богом и богом, который даёт бессмертие.