– Тайлер! Откуда ты такой?
Коричневые рабочие ботинки покрывал толстый слой глины. Тайлер ухватился за дверную раму. Я с усилием встала с колен, захлопнула пасть холодильнику. Повисла неприятная тишина.
– Да что случилось?!
– В доме кто-нибудь есть?
Под «кем-нибудь» Тайлер, конечно, разумел Эверетта.
– Он уехал, – ответила я.
Руки Тайлера дрожали.
– Я здесь одна.
Я видела: ему худо. Вспомнился Тайлер шестнадцатилетний, на похоронах брата. Американский флаг держала на коленях его мама, а Тайлер сидел столбиком, не шевелясь. Не сразу было заметно, что его колотит мелкая дрожь. Я почти не сомневалась: сейчас, вот сейчас Тайлер разобьется на тысячу осколков. Если бы хоть не эта толпа; если бы хоть народу собралось поменьше! Вспомнился Тайлер восемнадцатилетний, в день нашей первой близости. Я тогда неловко распахнула дверь своей машины и поцарапала его пикап. Тайлер сильно напрягся, но уже через миг, увидев, что я выдохнуть боюсь в ожидании его реакции, бросил небрежно: «Ерунда, просто железяка».
– Мы здесь одни, – прошептала я.
Он шагнул в комнату, оставил на линолеуме несколько рифленых лепешек глины, пробормотал: «Извини».
– Где ты был?
Тайлер не ответил, он смотрел на запачканный пол и на свои ботинки. Вот сейчас уйдет. Уйдет, исчезнет, и я его больше никогда не увижу.
– Дай-ка помогу.
Я опустилась перед ним на колени, стала распутывать шнурки, липкие от грязи. Тайлер прерывисто дышал прямо мне в макушку. Джинсы были все в мельчайшей желтой пыльце. Я сосредоточилась на шнурках. Занять руки; загнать поглубже тошноту. «Это Тайлер. Тайлер». Я справилась с одним шнурком, и тут затрезвонил мобильник. Мы оба подскочили. Тайлер проследил, как я прошла к столу, и стал развязывать второй шнурок.
Я взглянула на экранчик мобильника, нахмурилась.
– Брат.
Тайлер тоже нахмурился. Я поднесла мобильник к уху.
– Ник, – сказал Дэниел, не дождавшись моего «алло». – Ник, ты где?
– Дома, Дэниел.
– С Эвереттом? – уточнил брат, и я уловила шорох ветра в трубке. Дэниел двигался. Быстро.
– Нет. Он уехал. Здесь Тайлер.
Я взглянула на Тайлера. Он успел приблизиться на шаг, стоял посреди кухни, склонив голову, словно прислушивался.
– Вот что, Ник, – заговорил Дэниел под шум включаемого мотора. – Выходи из дома.
Сердце екнуло, взгляд упал на Тайлеровы ботинки.
– Прямо сейчас выходи.
Я уронила руку.
– Тайлер?
Мобильник выпал, треснул от удара об пол. Пыльца. Пыльца и глина – откуда они?
– Что он сказал, Ник?
Тайлер спрашивал едва слышно. Слова отдавали паникой. Под ногтями у него засохла грязь, а между большим и указательным пальцем – кровь.