— Mea draga?
— Моя дорогая.
— О, — сказала она, мимолетно встречаясь с ним взглядом, нервно потерла руки и начала говорить что-то еще, возможно, желая еще раз поспорить, но затем, по-видимому, передумала.
Ее взгляд скользнул по небольшой картине маслом, лежащей на столе рядом с ней.
— Я действительно сожалею о твоем брате, — искренне сказала она. — Терять семью, должно быть, трудно.
Натаниэль кивнул.
— Спасибо. Это… очень тяжело. Ты никогда не теряла никого?
Джослин изучала свои ладони.
— Нет. Никогда не было того, кого можно потерять.
Натаниэль закрыл глаза. Боги, если бы она только подпустила его к себе. Позволила держать ее. Прикоснуться к ней. Его член затвердел, и он почувствовал себя зверем из-за такой примитивной реакции. Он вздохнул.
— Теперь есть, Джослин. Есть кто-то.
Ее взгляд был полон трепета, страха и неуверенности.
— Ты знаешь так же хорошо, как и я, что все не так просто. Ты не можешь ворваться в мою жизнь… или мое сердце… независимо от какого-то древнего проклятия. И ты не можешь притворяться, что заботишься обо мне, когда мы только встретились.
Натаниэль не мог больше оставаться в стороне.
Двигаясь молча, он скользнул в уголок, опустился на колени перед ней и потянулся, чтобы взять ее руки в свои. Она начала отстраняться, но колебалась, как будто знала, что это бесполезно. И, конечно, так и было. Нежно прижимая ее тонкие пальцы к своим губам, он поцеловал каждую ее руку.
— Ты можешь в это не верить, Джослин, но я забочусь о тебе… больше, чем ты знаешь. И если бы я мог забрать у тебя это бремя, я бы так и сделал.
В ее взгляде читался скептицизм.
— Если бы ты мог, ты бы отпустил меня?
Натаниэль покачал головой.
— Ты поняла меня неправильно, — он ласкал центр ее ладони пальцами. — Если бы я мог забрать твой страх, твою неуверенность, облегчить ситуацию, я бы это сделал. Но ты моя судьба, знаешь ты это или нет. Как я могу куда-либо отпустить тебя?
Джослин просто смотрела на него, ее красивые карие глаза смягчились, невзирая на дискомфорт.
— Боже, ты так говоришь, будто это правда.
Он отпустил ее руку и мягко провел по линии подбородка пальцами, слегка обхватывая щеку. Она была так невероятно красива — и сильнее, чем он мог себе представить. Эта женщина-воин была просто создана специально для него.
Хотя его сердце болело при виде ее дискомфорта, он не мог не поблагодарить богиню за то, что она, наконец, привела ее домой.
— Ты знаешь, что я хочу больше всего на свете, ангел?
Ее губы чуть-чуть задрожали, и он убрал руку с ее лица.
— Что?
— Сделать тебя невероятно счастливой однажды: забрать всю печаль из твоих глаз и провести остаток своей жизни заслуживая твое доверие.