Нет, он не собирался праздновать победу прямо сейчас, но коньяк является прекрасным дезинфицирующим средством. Окинув ещё раз взглядом команду, Саша обнаружил двенадцать человек. Плюс четверо на люгере. Всего шестнадцать. Из них больше половины ранены. Сам-то он царапинами отделался, а на некоторых смотреть страшно. Удивительно, как они вообще на ногах держатся.
Словно в подтверждение этих слов, Эврида, пошатываясь, дошла до борта, и медленно опустилась на палубу, прислонившись к фальшборту. Лицо было бледнее мела. Саша бросился к ней, расстегнул плотный камзол, обнаружив там две длинные резаные раны. Плевать на интимность ситуации, тем более что здесь подобных заморочек нет в принципе – нагота естественна. Не хватало ещё и наставницу свою потерять в самом конце. И как назло под рукой нет ни одной хотя бы относительно чистой тряпки, все в крови, пороховой гари и поте.
– Серёга, где тебя черти носят? – Закричал Саша.
– Иду уже. – Раздалось в ответ, и доктор выскочил из-за пристройки. Следом кок с большой сумкой, набитой бинтами и тряпками, и Игорь с бочонком коньяка. Амафея, судя по звукам, громко блевала где-то на носу.
Сергей физически не мог одновременно оказать помощь всем, занявшись прежде всего тяжело ранеными. Остальные начали перевязывать друг друга. Но сначала Саша выбрал наименее пострадавших семь человек, и под предводительством Архила отправил их осматривать корабль – мало ли, вдруг ещё где-то затаились пираты.
– Капитан, – раздалось сзади, – вас надо перевязать в первую очередь.
Это была Тимандра. Как сама на ногах держится, вообще непонятно. Но он действительно не должен быть подвержен слабости, чтобы руководить оставшимися и принимать решения. А дел предстояло впереди немеряно.
Стянув через голову грязную рубашку, Саша подставил своё тело под тряпку, обильно смоченную коньяком. Сначала девушка вытирала кровь с кожи, которой натекло из двух ран прилично. Удивительное дело, раньше он бы сказал, что руки у неё совсем не женские – сильные, с мозолистыми ладонями от постоянной работы с канатами. Тем не менее, они касались его с удивительной нежностью. Вот только когда тряпка приложилась к самим ранам, обжигая их коньяком, то Саша внутренне сжался, но не издал ни звука. Потом его всё так же нежно и умело перевязали, что придало некоторую уверенность.
Естественно, с его стороны было бы чёрной неблагодарностью не оказать ответной помощи девушке. Поморщившись, она стянула с себя рубашку, обнажив сильное тело с маленькой грудью и плоским прессом. Вот, чёрт! На ней места живого нет! Порезы, дырки, ссадины. К счастью всё по краям и вскользь. Самыми неприятными были длинная рана на левом боку, в которой виднелись рёбра, и дырка от пули в правом плече.