Врачи — не исключение. Призывая себя стать менее восприимчивыми к чужой боли, они грубеют в отношениях, но душа от этого не успокаивается, а плачет сильнее. Невроз, вызванный противоречием профессиональной этики с духовной, налицо. Действие этого профессионального невроза сокращает жизнь.
Поэтому я иногда задаю себе вопрос: какую же боль, какие грехи и какие страдания взял на себя Христос? Обычную трактовку ответа мы знаем — будущие наши грехи. А стоило ли делать это? Ведь таким объяснением развращается человек — с него снята ответственность за поступки.
Поэтому я, следуя Л. Толстому, говорю: Христос взял совсем другие страдания, ибо он есть канал связи с Богом. Он взял страдания, идущие к нам от нашей высокой чувствительности, ибо только духовная защита является главной защитой нашей души, нашего тела и нашего разума от низменной усталости, от профессиональной чёрствости, а, значит, от зла, делаемого сознательно. Ибо никто и никогда ответственность нашу перед Богом не снимет. Но, следуя по завещанному пути, можно надеяться на духовное здоровье и здоровое долгожительство.
К сожалению, мы не только не видим науку в Духовных Учениях, мы даже не исполняем заповеди. Но зато мы поём их в храмах, уподобляя это своё занятие искусству в театре. Бог, конечно, стерпит всё. Но мы, люди, от своей слепоты лучше не станем, ибо этим просто потешаемся над Природой.
Этим мы заполняем пустоту в личностном критериальном пространстве, вытеснив оттуда природное и наполняя его выдуманным и противоречащим природному. Но организм, живущий по законам Природы, не обманешь. Чаще всего таким образом выдуманные нами критерии рождают нечто монстрообразное. Не имея духовной опоры на законы и критерии Природы, мы этим без меры увеличиваем свои проблемы, плодим сущности и зло.
Я бы очень хотел, чтобы медицина стала наукой о жизни Человека. Но она сама себя ограничила безо всяких оснований корпоративными правилами, которые начисто отметают всякую духовность. И не только в отношении к больному, ибо духовность человека отражает природную целостность.
1.16. О необходимости сверхусилий
Растерянность человека перед самим собой достигла пропасти. Ибо он не хочет замечать абсурда. Но наше осознание, то есть то, что из Божественного проявлено для нас, — надорганизменно и отражает процессы, которые соединяют наш организм с окружающим миром.
Наша жизнь трагична. Рождаясь, мы начинаем умирать. Любое наше действие личностного характера когда-нибудь закончится. Время неумолимо приближает нас к смерти. Человек рождается в трагедии, чтобы умереть, а сознание даёт ему возможность понять временность пребывания на Земле.