Прошло минут пять, не больше, как вернулся Грегерсон. Без кромешника.
— А где Джаред? — спросила настороженно, когда вампир скользнул на водительское место.
Что-то быстро нажимая на панели управления, он коротко обронил:
— Задерживается.
Магмобиль накрыло прозрачным оранжевым куполом, который давал достаточно света, чтобы разогнать мрак на несколько метров вокруг.
Удовлетворенно кивнув, Грегерсон сбросил пальто, пиджак, ослабил шейный платок и вышел наружу. Дверь прикрывать не стал, оставив узкую щель.
Все еще пристегнутая к креслу, я с трудом изловчилась, чтобы увидеть, как мужчина роется в отделении для поклажи. Захлопнув крышку, он выпрямился. Теперь в одной руке он держал изогнутый рог горного барана или козла, а может, и иного представителя парнокопытных, а в другой — узкий изогнутый меч. Или саблю?.. В оружии я разбиралась плохо.
— Что происходит, господин Грегерсон?
Оружие засияло ярко-белым светом.
— Да так, рядовая ситуация. Джаред затеял маленькую уборку.
Невозмутимый и деловитый вампир отогнул рукав рубашки, под которой оказался браслет-магофон. На его вызов ответили мгновенно.
Не теряя времени на приветствия, он скучающим тоном произнес то, из-за чего я едва не потеряла сознание:
— Обнаружили гнездо немертвых в районе Зеленой Лужи. Начинаем зачистку.
Чуть живая от ужаса, я с надеждой посмотрела на вампира, когда он заглянул в салон. Боги, молю, пусть скажет, что пошутил!
— Леди, сидите тихо и не волнуйтесь — под защитой поля магмобиля вы в безопасности, — то ли успокоил, то ли предупредил он, чтобы не высовывалась.
И захлопнул дверь.
Поднеся рог к губам, Грегерсон дунул — и я зажала уши ладонями. Казалось, странный звон вскипятил мой мозг, и он попросился наружу.
После короткой паузы садюга-вампир затрубил вновь.
— Ту-то-о-о-у! — Протяжный, тоскливый сигнал будто стелился по земле.
В моей голове снова зазвенело, но в разы слабее. Извлекаемые из рога низкие звуки продолжали бить по ушам, но ощущение паники и безысходности исчезло.
Из рассказов вернувшихся с практики боевиков я помнила, что призыв манка для нежити людям неприятно слушать лишь в первый раз, а дальше вполне терпимо.
Но не для немертвых. К голосу рога-манка они привыкнуть не могли.
И сейчас они вышли из темноты, шатаясь, держась за головы.
Если не присматриваться, обычные люди, а стоит обратить внимание на их одежду, и сразу видно, что с ними что-то не то. И дело не в том, что она грязная или порванная, она попросту неуместна. Ночные сорочки на женщинах, кальсоны и расстегнутые рубашки на мужчинах в мороз смотрелись дико. Многие без обуви, со всклокоченными волосами и пустым взглядом. Еще не умершие, но уже и не живые.