— Немного осталось. Это полоса. — Ответил на немой вопрос Хорх.
— Полоса? — мой голос тоже хриплый, почти как у Хорха.
— Лес. То, что отделяет земли изгоев от обжитых. — Поясняет он. Замираю, вглядываясь в темноту. Рваные края черных теней на темном небе. Деревья. — Что стоишь? Идем. И капюшон на голову накинь. Нечего людей пугать. Еще немного и выйдем ко двору.
Хорх как всегда оказался прав. В сгущающейся темноте, среди толстых стволов замелькали огни. Они становились с каждым шагов все ярче и как будто теплее. Уже угадывались очертания какого-то дома. Слышались разные звуки. Смутно знакомые, но забытые.
Деревянный частокол из кривых почерневших стволов. Они упирались плохо обрубленными сучками в тела друг друга, оставляя широкие зазоры. Из них, словно из клетки, на темную дорогу падал яркий свет, раскрашивая ночь светлыми полосами, оживлял густые тени.
— Торак! — вздрагиваю от громкого крика Хорха. — Открывай, старый!
Замелькали тени за забором. Что-то заскрипело. Неспешно открылись тяжелые створки ворот. В глаза ударил яркий свет. Щурюсь, глядя на мощную темную фигуру.
— Хорх! Помоечник! — в тон старику прогудела тень, переваливаясь, заторопилась к нам. Невольно делаю шаг назад, но Хорх шипит, заставляя остаться на месте.
— Не помер еще? — хрипит Хорх, отцепляя от своего плеча мои руки. Шагает навстречу неизвестному.
— Ты первый в очереди к старухе на Суд! — обнимает Хорха тень.
— Приютишь старого друга? — разорвал крепкие объятия старик, словно забыл обо мне.
— Только если свою добычу покажешь. Знаешь же мою слабость к этой рухляди. А это кто? — кивает тень в мою сторону.
— Да так, — махнул он рукой. — Никто. Со мной идет.
— Что стоишь, никто, заходи, давай! — хохотнул, скрываясь за воротами здоровяк, обнимаясь с Хорхом.
Стою еще несколько секунд, разглядывая дом. Такой же, как и частокол деревянный, темный. И свет почему-то горит только на первом этаже. Это ведь гостиница. И никого нет? Тогда откуда так много лошадей в конюшне, чье ржание хорошо слышно в окружающей тишине. Странно все это. Но Хорх ему доверяет, значит и мне надо. Делаю первый шаг за стены редкого частокола. В глаза бьет яркая вспышка, ослепляя. От неожиданности падаю на землю. Пытаюсь подняться, но кто-то бросает меня обратно, бьет по голове. На мгновение теряюсь. Не могу сообразить, где земля, а где небо. Все темно вокруг. Сильные удары выбивают воздух из легких. Слышу, как трещат ребра. Пытаюсь сопротивляться, но выходит плохо. Рот наполняется вязкой, горячей и почему-то соленой слюной.
— Хватит. — Изменившимся, резким, каркающим голосом прерывает мои муки друг Хорха. — Выкиньте их прочь. Подальше отсюда. Нет у этого старого пса ничего ценного. Потерял хватку за последние годы.