Когда я три года спустя снова приехала в Марокко, я уже была другим человеком. Я развелась с Вальтером, семейная жизнь с ним все же не сложилась. У меня был маленький сын, а я стала взрослой, уверенной в себе, сильной. Европейка с арабским сердцем.
…На перекрестке нашей улицы с большой дорогой стоял какой-то молодой человек и чего-то ждал. Это был Мохсин, моя первая любовь. Я была потрясена и растрогана.
— Уарда, — сказал он, — я слышал, что ты покидаешь нашу страну. Я желаю тебе всего хорошего.
Он поцеловал меня в щеку. Однако затем его оттеснили в сторону две высокие худощавые девушки, жившие недалеко от нас. Они предупредили меня:
— Будь осторожна и старайся там не разжиреть. Люди в Германии постоянно едят сыр, колбасу и свинину, а когда ты растолстеешь, твой муж отошлет тебя назад, в Марокко. Так делают все немецкие мужчины.
— Это правда? — испуганно спросила я Вальтера.
— Не бойся. Ты получишь годовой абонемент в фитнес-студию. Я уж позабочусь, чтобы ты оставалась красивой.
Ночь мы провели в разных кроватях у немецких друзей Вальтера. Это был спокойный вечер, и у меня было время подумать над тем, что случилось за последние дни. Вальтер. Помолвка. Виза. Переживания из-за дяди Хасана. Деньги, сменившие владельца. Моя роль в этом деле…
Последний пункт заставил меня надолго задуматься. Неужели я вела себя неправильно? Неужели меня продали? Или я сама себя продала? Были ли мои чувства настоящими? Или я их сама себе внушила? Неужели все это было лишь нечестной сделкой?
Я пришла к выводу, что мне себя упрекнуть не в чем, поскольку я чувствовала сильную привязанность к этому мужчине из Германии. Мне удалось не уронить своего достоинства, хотя обстоятельства к этому вынуждали. Я взяла свою жизнь в свои руки. И неважно, что ждет меня впереди: все может обернуться только к лучшему.
— Все может быть только лучше. — Такова была моя мантра в то время. — Все может быть только лучше.
С этими словами я уснула.
На следующее утро мы уехали в аэропорт.
Мы решили лететь разными рейсами, на тот случай, если дядя Хасан не забрал свое заявление. Вальтер улетал рейсом «Люфтганзы» прямо в Мюнхен, а я — самолетом «Ройал Марок» сначала во Франкфурт.
На мне был бордовый костюм из замши, который на прощание подарили мне братья из «Невесты Юга». Он состоял из куртки на пуговицах и узкой мини-юбки, которую я надела по желанию Вальтера. К нему я обула закрытые туфли на высоком каблуке, а в руках у меня была черная сумочка. Мне казалось, что я выгляжу несколько глуповато, зато очень по-европейски.
Я до сих пор не была уверена, что меня выпустят из страны без проблем. Может быть, дядя Хасан придумал еще какую-нибудь гадость. Но регистрация прошла как по маслу. Я сдала в багаж мой маленький чемодан с теми немногими платьями, которые я хотела забрать с собой в Германию. Кроме того, я положила в чемодан пару фотографий моей семьи — на память о доме. Фотографий своих родственников я не взяла, зато у меня был снимок матери и отца, сделанный незадолго до смерти матери. Отца я вырезала ножницами.