После этого он усадил нас в машину и мы поехали в Массу. Для нас это было ужасной переменой: мы уезжали прочь из города, от наших друзей, от людей, которых мы знали. Мы оказались в провинции, в жалких условиях: в убогом помещении, без электричества, без воды, без туалета.
Это само по себе было отвратительно, но еще худшим злом для нас стали наши двоюродные сестры и братья. Они носили старомодные имена — Мохаммед, Мустафа, Фатима, — но это были мелочи по сравнению с тем, что они говорили на почти непонятном нам берберском диалекте, пересыпая свою речь ругательствами, которые мы не смели произносить дома: замель — онанист, уэльд аль-кхахба — сын проститутки, инал дин умук — я проклинаю веру твоей матери.
Нам эти дети казались дикими зверями. Они швыряли друг в друга разные предметы, плевали друг другу в лицо, ругались, почти никогда не мылись и испражнялись где попало. По всему двору валялись фекалии.
— Ты это видела? — шепнула я Рабие, когда мы приехали в Массу.
— Что? — спросила Рабия тоже шепотом.
— Какашки, — сказала я. — По всему двору.
— Тсс, — шикнула Рабия, — не говори об этом, а то меня стошнит.
— Мы теперь тоже будем какать во дворе? — с тревогой спросила я.
— Ла, — сказала Рабия, — нет, мы будем какать в большую дыру посреди двора. Мы же не собаки.
— Ну а если мне захочется в уборную ночью? — захныкала я. — Я точно наступлю на кучу дерьма.
Рабия немного разнервничалась из-за этого разговора.
— Я сейчас и сама не знаю, что нам делать. Но не беспокойся, я что-нибудь придумаю.
Халти Зайна не любила, когда мы тайком разговаривали друг с другом.
— О чем вы там шепчетесь? — сразу же закричала она.
— Ни о чем, — сказала Рабия. И немедленно получила за это пощечину.
Нам стало ясно, что тетя Зайна нам не друг.
Тетя была родом из горного селения. Когда в двенадцать лет у нее прошли первые месячные, ее тут же выдали замуж за ровесника ее отца. Отец был очень жестоким человеком. Однажды Зайна подарила соседке луковицу. За это она была наказана. Отец связал ей ноги веревкой, а веревку привязал к ослу. Потом он погнал осла, и тот долго таскал Зайну по двору.
— Чтобы ты научилась не раздаривать то, ради чего я работаю, не разгибая спины, — сказал отец.
И ее первый муж тоже был жесток с нею. Он имел в общей сложности три жены. Зайна была самой младшей женой, собственно, еще ребенком. Она любила прыгать через скакалку на улице вместе с детьми своего мужа. Но однажды он застал ее за этим и избил. По ночам он насиловал свою молодую жену. Она была для него не любовницей, а собственностью. И однажды Зайна убежала от мужа, но уже тогда ее юная душа была ожесточенной и израненной.