С 1601-го по 1603-й толпы голодных людей бродят по дорогам, питаясь корой деревьев, травой, крысами, а иногда и человечиной.
Голод терзал, конечно, не всех. Не прекратились в те годы боярские пиры, не исхудала монастырская братия. Тогдашний патриарх Иов, по-видимому, забыл одну из основных заповедей христианской церкви, призывавшей поделиться тем, что имеешь, с нуждающимся; Иов не только не хотел делиться с голодным людом огромными запасами хлеба, от которых ломились церковные закрома, но медлил и с продажей, выжидая, пока цены не поднимутся еще выше.
В то же время церковь спешит использовать отчаянное положение простого народа, чтобы еще больше закабалить души: громко и торжественно объявляется, что голод послан за грехи и что надеяться надо только на «царство небесное», где ждет освобождение от земных страданий.
Однако сотни тысяч людей упорно не желают «умереть смиренно». С этого времени, записывает очевидец событий, началось в стране «время лихое, шатание великое и в людях смута…».
Кроме того, с разных сторон вторгаются на русскую землю поляки и шведы.
При подходе Лжедмитрия к Москве в городе вспыхнул бунт, во время которого разгромили палаты Годуновых; досталось патриарху Московскому и всея Руси: восставшие ворвались с оружием прямо в Успенский собор, где шло богослужение, схватили Иова и потащили к Лобному месту, избивая и «понося словами»…
Именем господа борются в ту пору за власть «законные цари», именем господа клянутся разнообразные самозванцы. Властолюбивый боярин Федор Романов, мечтающий о престоле, насильственно пострижен в монахи (получив имя Филарета), что не мешает ему участвовать чуть ли не во всех тогдашних заговорах, смутах. Самозванец Лжедмитрий I возвращает Филарета из ссылки, дает сан митрополита — и Филарет вскоре принимает самое активное участие в свержении самозванца… Позже свергают царя Василия Шуйского — Филарет среди свергающих. Идут переговоры о признании польского королевича русским царем — без Филарета не обходится… Дело для него кончается, правда, восьмилетним польским пленом, но за время отсутствия Романова власть в Москве в конце концов достается его роду…
Возвратившемуся Филарету хотелось бы сесть на трон, но неудобно, опасно, «безбожно» расстригаться — первым царем новой династии становится сын боярина-монаха Михаил Федорович; сам же Филарет делается патриархом и, по сути, много лет правит Российским царством…
Царь Михаил и царский отец-патриарх; престол и церковь почти слиты — и народу уж не разобраться, где власть светская, где духовная, кто закрепощает и кто прощает?