Другие мечтатели воображали страну, «где имеется сто сорок церквей и при них много епископов, которые по святости своей жизни и в морозы ходят босиком. Жизнь там беспечальная. Нет в той стране никаких повинностей и податей, в хозяйственных надобностях во всем там приволье».
Это плодородный, благодатный край, где «земные плоды всякие весьма изобильны бывают; родится виноград и сорочинское пшено[1] и другие сласти без числа, злата же и сребра и камения драгого и бисеру зело много».
Но главное, что привлекает крестьян, не золото и серебро, а воля. Они ищут воли, правды, справедливости. Правда же и справедливость были для мужика в том, что земля — божья, то есть ничья, общая…
Народ сохранял, передавая из поколения в поколение рассказы о том, как хорошо было в старину, когда люди всем пользовались свободно — лесом, водой, землей; а потом помещики все отняли у народа, то есть нарушили божий закон. Кто же может пойти против бога? Только дьявол. Вот и выходило, что помещик от дьявола, а урядники, попы — одним словом, все власти, кто на стороне дьявола, — это антихристы, и с ними надо бороться.
Но как с ними бороться? Плетью обуха не перешибешь. Надо бежать. Есть такая земля, где нет «антихристова царства», которое подчиняется военным, административным, церковным и иным слугам сатаны; в той земле есть только суровая первозданная природа, где можно «жить в легкости». Политические воззрения беглецов выражали «Известия новейших времен»: они, случалось, висели рядом с образами. Там были, например, такие слова:
Правда — пропала,
Истина — охрипла,
Совесть — хромает…
Надежда — на дне моря с якорем,
Честность — умирает с голоду,
Правосудие — в бегах…
Справедливость — из света выехала,
Закон — лишен прав состояния,
Терпение — осталось одно, и то скоро лопнет.
С конца XV, XVI, XVII веков все труднее искать правду; все длиннее руки у власти и церкви; сначала объявлено, что беглого крестьянина можно ловить пять лет, затем десять, пятнадцать… Наконец, в 1649 году царь, патриарх, бояре приговорили: искать и возвращать владельцам беглых крестьян и холопов вечно. Идет XVIII век, XIX… Чтобы уйти из деревни, обязательно надо иметь при себе выданный помещиком паспорт, «удостоверение личины», где обозначается цель путешествия. Но кто же помешает мужику поиздеваться над крепостническим распоряжением! Вот один из сохранившихся образцов такого пародийного паспорта: «Отпустил мя раба божьего высший господин града Вышнего, Святого уезда, Пустынного стана, села Будова, деревни Неткина, чтоб не задержали бесы раба божьего нигде».