– А что? Мой жизненный путь был сложен и противоречив…
Для меня так слишком сложен, подумал я, а вслух сказал:
– Что-то меня в сон клонит…
– Э! Я тебя для чего – спать сюда посадил? – возмутился водила. – Я тебя посадил, чтобы ты сам мне спать не давал, а то заеду куда-нибудь промежду сосен, тогда узнаешь!
– Да разве этой казарме на колёсах что-нибудь сделается? – сказал я восхищённо.
– Уес, машина – зверь! Чистый Ларошфуко! – согласился Денница. – «МАЗ» семь девять ноль семь, и обошёлся он мне, ты не поверишь, в ящик спирта. Главное – вовремя выставить! Из самого Алдинска перегоняю – на баржу не взяли, представляешь? Ни за какие бабки. Сэкономил… Зато тюнинг влетел в копеечку. Я сперва-то собирался на платформе металлолом возить, вот эти самые опоры, да какая-то сволочь в Крайске для этого дела дирижабли приспособила…
Уж я-то знал, кто эта сволочь. Жива, выходит, «Фортеция»! А Панин – сукин сын. Лишь бы с ним ничего не случилось – башку оторву…
– А теперь?
– А теперь туристов буду по тайге катать. Знаешь, сколько сейчас в Крайске иностранцев?
– А как же ЛЭП? Как электричество передают?
– Борода, я же тебе не электрик! Значит, передают как-то, проводок у них такой тоненький, нанохренический, что ли, без потерь прямо к потребителю. Или под землёй… Как ещё сказать? Ты вроде грамотный. Сколько же ты годков в тайге сидел? Ладно, ладно, это твоё дело. Но неужели нынче на зоне политинформации нет или как она там у вас называется?
Я развёл руками. Вот доставит он меня прямо в ментовку… Денница Светозар Богданович…
– Ну, не в бегах я, не в бегах! Был бы я в бегах, так давно бы тебе заточку в бочару пристроил и сам рулил. Учёный я. Историк…
– На зоне кого только нет, – покосился Денница. – Учёный… Я вот даже патентоведа одного там знал… – и осёкся.
Я хлопнул его по плечу и понимающе расхохотался, перехватив инициативу:
– Не боись, капитан! Прорвёмся! Не такие зароды метали! Но всё-таки зря ты карабин убрал. Раньше здесь, помнится, медведей было полно. Да какие ушлые! Сюда, на ЛЭП, из города по малину ездили. Так медведь подождёт, пока бабы полные вёдра да короба наберут, а потом встанет на дыбки и выйдет. Бабы всё побросают – и бежать. Он же спокойно ягоду из вёдер выгребает лапой и жрёт. А короба грызёт вместе с фанерой – это ему как пирог с малиной…
– Ты, выходит, крайский?
– Выходит, так.
– А чего в тайгу полез?
Сказать я ему не сказал, а вспоминать начал. И вдруг понял, что думаю о себе как о совершенно постороннем человеке… Словно тот мужик из анекдота, что перед исполнением супружеского долга колотится башкой об стену и приговаривает: «Чужая, чужая, чужая…»