– Отцы! – завопил я, извиваясь под несильными и неловкими ударами ветеранских башмаков. – Вы кого слушаете?! Это же петух! Под козлом ходите! Он по шоколадной статье загорал! Конкретный педрила!
Тотчас избиение прекратилось. Меня подняли и снова прислонили к стене. Сработал павлодарский менталитет. Хорошо знать чужие языки!
Оттеснив предводителя, ко мне приблизился лысый одноногий гриб-мухомор на костылях.
– Ты чего, вонь, звякаешь? Кого козлишь, падла?
Это, оказывается, и был Колбаса.
Что ж – say, memory, как выражался старик Набоков, а подробности я и сам накручу…
И накрутил! И год правильно назвал, и подельников припомнил из горкома комсомола – целое голубое гнёздышко у них было…
Фауст Иванович негодовал, махал тростью, но Колбаса властно отстранил его костылём:
– Предъявили тебе, Фауст Иванович! Что скажешь?
– Гнуснейшая клевета! – вскричал джентльмен-дикси. – Я ушёл по собственному желанию в связи с отъездом на зимовку… Станция «Северный полюс»… И вообще…
– Забожись на пидора, что не пидор, – потребовал Колбаса.
– Пидор буду! – совершенно искренне забожился Фауст Иванович и движением большого пальца дал в доказательство зуб.
– Товарищи офицеры, какое это имеет значение? – встрял самый награждённый старичок – тот, что предлагал жилы тянуть.
– Так, – сказал Колбаса. – Помолчи, полковник. Не об том звон. А ты ведь нам не говорил, Фауст Иванович, что учил всяких ментов да прокуроров, как им добрых людей сажать… И про цыганят не рассказывал… Знаю я таких полярников… Нехорошо!
У меня появились кое-какие шансы. Потому что на Павлодарах этот ихний Химэй – понятие абстрактное, вроде коммунизма, а педрила в качестве пахана – очень даже конкретное…
– В конце концов, этой статьи более не существует, значит, и говорить не о чем, – раздражённо сказал джентльмен-дикси. Язык-то у него был хорошо подвешен, а вот мозги…
– Ну-у, не скажи-и… – начал недобрым голосом Колбаса, но тут раздался грохот выстрела и команда:
– Всем к стене! Руки на стену!
Участь богатых на небесах такова, что они живут в большем великолепии, чем другие; иные из них помещаются во дворцах, где всё сияет как бы золотом и серебром; у них в изобилии всё, что относится к службам и потребностям жизни.
Эммануил Сведенборг
Следующий визит Панина был техническим. Снова люди в комбинезонах таскали из огромного вертолёта ящики и мешки, лазили по Дому Лося с инструментами, возились в подвале и на крыше…
В ответ на безмолвный вопрос Мерлина Лось развёл руками:
– А что я могу сделать? Связать и привезти? Сказала, что ты для неё больше не существуешь. Я и сам уговаривал, и Рашиду подсылал… Нет, и всё. Как ты её умудрился обидеть, ломехуза ты недоделанная?