Глава V
Отряд возвращается в Замок Обета
Всадники ехали удручённые и по дороге почти не переговаривались промеж себя; не прошло и трёх часов, как стали они понемногу узнавать окрестности и поняли, что недалеко уже то место, где можно рассчитывать на встречу с сэром Эймерисом и его отрядом. Так оно и случилось: у небольшой рощицы рыцари завидели группу людей с конями в поводу и тут же опознали в них свою свиту; а те тотчас же вскочили в седла и поскакали вперёд, навстречу лордам, потрясая копьями. Очень скоро радость поджидающих обратилась в скорбь, и невозможно описать горе сэра Эймериса, ибо не ведало оно предела. И огляделась Заряночка и увидела, как стенают и сокрушаются воины, и ещё тяжелее сделалось у бедняжки на сердце; и перевела она взгляд на Артура Чёрного Оруженосца: тот восседал на коне неподвижно, с каменным, угрюмым лицом и взирал на скорбящих едва ли не с презрением. Но сэр Эймерис подошёл к Заряночке, и опустился перед девушкой на колени, и поцеловал ей руку, и молвил: «Ежели и воскресло бы моё сердце для радости, как спустя какое-то время произойдёт непременно, так возрадовалось бы оно при виде тебя, госпожа, что возвратилась к нам живой и здоровой; вот, по крайней мере, благо, способное примирить нас с утратой».
Заряночка поблагодарила кастеляна, глядя искоса на Артура; он же молвил: «Ежели это – благо, так есть и другое, ибо труп Красного Рыцаря остался на зелёной равнине, на ужин волку и ворону. Месть свершилась, и, надо полагать, это ещё не конец. Но теперь, ежели погоревали вы столько, сколь, по-вашему, подобает воинам, не станем мы здесь задерживаться; ибо за крепостными стенами окажемся мы в большей безопасности, – теперь, когда предводитель наш и полководец погиб, а ради чего – мне неведомо».
Никто не возражал; засим отряд тронулся в путь, и воин, оруженосец и сэр Хью рассказали сэру Эймерису и прочим обо всём, что с ними приключилось; но Артур молчал и держался от Заряночки поодаль, в то время как сэр Эймерис и Хью ехали по обе стороны от девушки и изо всех сил старались утешить бедняжку.
Всадники скакали всё вперёд и вперёд, не остановившись даже с наступлением ночи, и возвратились домой в Замок Обета ещё до того, как солнце поднялось над горизонтом; горестные вести принесли они, въезжая на рассвете в ворота помянутого замка; и очень скоро весь дом пробудился, и повсюду зазвучали рыдания и сетования.
Что до Заряночки, жизни в ней почитай что и не осталось, когда спешилась она в воротах; руки и ноги бедняжки одеревенели от усталости, мысли смешались, уступив место отрешённому оцепенению; и даже помыслить не могла она о наступлении нового дня и о горе Авреи. Девушка тихонько поднялась в свои покои, и показалось ей, что покинула она спальню давным-давно, хотя с тех пор прошло всего-то несколько дней; бедняжка рухнула на кровать и тотчас же заснула, хотела она того или нет, и так позабыла о своей великой скорби и малой надежде.