Глава VI
Атра рассказывает о том, как она и её подруги оказались на Острове Непрошеного Изобилия
«Мы родились и выросли в том краю, что лежит на юго-западе, у берегов этого Великого Озера; и жизнь наша текла счастливо, и сдружились мы, ещё будучи детьми, и так, оставаясь дорогими друзьями, повзрослели и достигли поры девичества. Многие мужи искали нашей руки, но наши сердца не склонялись ни к кому, кроме троих, что славились красотою, добротой и отвагой; ты можешь называть их Золочёный Рыцарь (это избранник Авреи), Зелёный Рыцарь (избранник Виридис) и мой избранник, Чёрный Оруженосец. Но на наше несчастье, в силу давних распрей, что тянулись с незапамятных пор, любовь эта навлекала опасность и на них, и на нас; потому жили мы в сомнении и тревоге.
И вот настал день, а ныне тому три года, когда король всей земли явился со свитой в наш приозёрный край и созвал суд и сход на широком зелёном лугу у воды. Но едва освятили сход и военный рог возвестил Божий Мир, явились мы трое, скорбные дамы, облачённые в чёрное, преклонили мы колена перед владыкой нашим королем и взмолились, чтобы выслушал он нас. Король же нашёл, что мы хороши собою, потому в сердце его родилось сострадание к нам, и велел он нам подняться и говорить.
И поведали мы свою историю, говоря, что раздоры, и раны, и смерть встали между нами и нашей любовью; и рыдали мы и сокрушались, что суждено погибнуть нашей любви оттого, что мужи враждуют друг с другом, но не с нами.
Король милостиво взглянул на нас и молвил: «Кто же эти молодцы, ради которых сии прекрасные дамы так хлопочут?» И назвали мы наших возлюбленных, помянув, что они здесь, на сходе; король же знал их за воинов весьма отважных, что сослужили ему добрую службу; и провозгласил он их имена, и повелел выйти из толпы. И выступили они вперёд, Золочёный Рыцарь, Зелёный Рыцарь и Чёрный Оруженосец (а к тому времени и он тоже стал рыцарем); однако в ту пору все трое облачены были в чёрное и безоружны, ежели не считать мечей у пояса, без которых никто из наших мужей на сход не являлся, будь то барон, граф или герцог, или сам владыка наш король.
Тогда король поглядел на нас и на них, рассмеялся и молвил: «Прекрасные дамы, вольно ж вам водить меня за нос; так и весь поневоле стронусь с места. Вы, трое рыцарей, известные мне своей преданностью и отвагой, возьмите каждый свою возлюбленную за руку, и завтра же сыграем свадьбы». Кто же и обрадовался, как не мы? Но не успел договорить король, как заволновался сход, ибо вражда и раздор вспыхнули снова, и люди толпами ринулись друг на друга, извлекая из ножен мечи и потрясая ими. Тут король поднялся с места, и говорил долго и красноречиво, и пришёл в великую ярость, ибо никто не прислушался и не внял ему. И стояли там наши возлюбленные: они одни не положили рук на рукояти мечей, но со спокойными лицами ожидали своей участи среди всеобщей смуты. И прекрасны они были. Наконец вмешались мудрецы и престарелые бароны и разумными словами уняли беспорядок, и толпа малость притихла. Тогда молвил король: «Что же это такое, таны* мои? Я полагал, что враги мои далеко, а все собравшиеся здесь – друзья мне и друг другу. Но теперь придётся нам испробовать иное средство». Тут оборотился он к нашим избранникам и молвил: «О паладины, настолько ли влюблены вы в Любовь, чтобы сразиться за неё?» Рыцари подтвердили, что так, и возгласил король: «Тогда объявляю я, что эти трое будут биться противу любого, кто захочет скрестить с ними мечи, с заутрени и до полудня, и тот, кто одолеет одного из них, получит его даму и женится на ней, ежели пожелает, а ежели нет, возьмёт за неё выкуп. А состоится сей турнир в двухмесячный срок, на этом же зелёном лугу, едва возвращусь я от южных границ, куда ныне направляюсь. Когда же завершится поединок, пусть всяк склонится перед судом Господним, по сердцу ему это или нет, ежели только дороги ему жизнь и плоть. А теперь да воцарится на это время мир и доброе согласие промеж всех; и ежели кто мир нарушит, будь он благородного происхождения или низкого, богат или нищ, смерд или граф, клянусь душами моих предков, что не потеряет он ничего, кроме жизни».